Приходит официантка с нашем заказом, останавливается рядом с нами и покашливает, причем громко.
Я вырываю свою руку. Она плюхает пиццу на середину стола, шлепает маленькие тарелки каждому из нас и гордо удаляется прочь.
Я хихикаю на Шейна.
— Я же сказал тебе, что она именно та девушка, — говорит он.
Мы оба смеемся.
Пицца очень вкусная. Шейн оплачивает счет, мы поднимаемся и идем в сторону холма. На улице жарко, холм очень крутой, но мы все же добираемся до вершины. Мы останавливаемся у величественной старинной церкви Notre-Dame d’Espérance, и я смотрю вниз на потрясающий вид на залив.
— Хочешь зайдем в церковь? — спрашивает Шейн.
— Да.
Мы проходим через старые двери, и внутри словно вступаем в другой мир. Даже воздух внутри достаточно прохладный, я чувствую от холода мурашки на коже. Каменные стены создают впечатление сырости и холода. Наши шаги эхом отдаются от стен. Солнечный свет падает сквозь высокие нечеткие витражи в тусклое помещение, создавая иллюзорные еле заметные тени на полу. Здесь пусто, лишь женщина с черным платком на голове склонилась в молитве на одной из передних скамей. Она не оборачивается на наши шаги. Я с трепетом осматриваю огромное, с высоким потолком помещение.
— Слишком много Vellichor? — шепчет рядом со мной Шейн.
Я кидаю на него взгляд.
— Нет, мне нравится. Это гораздо лучше, чем любой книжный магазин.
Он странно на меня смотрит.
— Ты шутишь?
— Нет, серьезно. За столько лет люди приезжали сюда со своими болями, печалями, надеждами, благодарностями и радостями. Камни впитали эти чувства. Сотни лет человеческих эмоций. Ты чувствуешь их?
Он неподвижно стоит несколько секунд, затем внимательно смотрит на меня.
— Нет.
— Жаль, — шепчу я и двигаюсь вперед.
Он следует за мной.
— Ты никогда раньше не была в церкви?
— Нет. Моя мать не ходила в христианскую церковь, поэтому она никогда не водила нас туда. Однако, я умоляла свою няню, пока она не сдалась и отвела меня тайком в храм.
— Сколько тебе тогда было?
— Первый раз мне было пять лет.
— Ты ходила в индуистский храм?
— Нет. В детстве я не ходила в храм молиться. Я очень сильно любила свою няню, я не могла пережить разлуку с ней, даже когда она ходила в храм. Плюс, мне очень понравилась поездка, потому что было очень красиво, и священник разрешил мне позвонить в колокол.
Мы подходим к боковому алтарю с горящими свечами, Шейн поворачивается ко мне.
— Ты хочешь зажечь свечу?
— А что это значит?
— Это символ твоей молитвы, которая будет гореть даже после того, как ты уйдешь.
