Потягивая сок, я наблюдаю, как он промывает рис под проточной водой, сливает ее, и наливает из бутылки в кастрюлю нужное количество воды, солит, закрывает крышкой и оставляет на огне.
— Ты была такая счастливая, когда звонила мне, — говорит он, доставая живого лобстера в ведре с водой и кубиками льда.
— Да, была, — растерянно отвечаю я, смотря на лобстера. У него связаны клешни, но все его маленькие щупальцы отчаянно двигаются. — Я хочу сказать, что да, на самом деле была радостной. Сегодня утром я получила отличные новости.
Он хватает большой нож и кладет лобстера на разделочную доску.
— Да?!
Мои глаза расширяются от ужаса.
— Ты же не собираешься убивать лобстера, чтобы съесть его, не так ли?
Он по-прежнему держит нож над лобстером, но при этом посматривает на меня.
— А почему я не должен?
Я выпускаю воздух из губ.
— Он же живой. Разве ты не чувствуешь себя плохо, когда убиваешь своими руками?
Он потирает подбородок ребром кулака, держа нож.
— Ты не ешь лобстера?
— Ем, — неловко признаюсь я, — но я не смогу съесть его, если видела живым до приготовления.
Он смеется.
— Мы все когда-нибудь умрем, Сноу. У этого парня была неплохая жизнь на дне океана, и я сделаю ему быструю смерть. Я хочу, чтобы моя смерть была тоже такой же быстрой.
— Я не могу на это спокойной смотреть, а потом есть его.
Он ухмыляется.
— Ты лицемерка, Сноу. Ты ешь лобстера, когда кто-то другой убьет его для твоего блюда, положит в коробочку из пенопласта, затянув пищевой пленкой, и выложит на полку супермаркета.
— Именно так.
— Ясно. Отвернись тогда. Я собираюсь совершиться над ним последний обряд.
Я отворачиваю голову и слышу треск с хлюпаньем, нож ударяется о разделочную доску. Я поворачиваюсь к нему, лобстер аккуратно разделен пополам, но его щупальцы все еще двигаются. Потом они останавливаются. И глядя на его неподвижное тело я вспоминаю, как очень сильно хотела отомстить, мне хотелось убивать и не только лобстера или осьминога, а людей. Тогда я действительно могла убить с поющим сердцем.
— Шейн?
Он поворачивает ко мне голову.
— Что?
— Ты мог бы убить человека?
Его глаза сужаются, в них чувствуется опасность.
— Если он причинит тебе боль… я имею в виду настоящую, реальную боль, или тем, кого-то ты любила...
Он отвечает без колебаний, его голос звучит сильно и уверено на кухне, где кипит рис и лежит мертвый лобстер на деревянной доске.
— И да. Я бы убил за тех, кого люблю.
Я медленно киваю и несколько секунд мы смотрим друг на друга. Его глаза горят яростью. Он больше не говорит ни слова, но я вдруг чувствую себя в безопасности, я никогда так не чувствовала себя с Ленни. Мои мышцы наполняются силой, и я ощущаю, словно могу совершить все, что угодно и быть кем угодно.
