Тихий смех и ироничное:
— Страшно?
— Честно?
— Да.
— Очень!
— Ты привыкнешь, Дийана. Все привыкают. — В голосе Ринара не было ни сочувствия, ни сожаления, только усмешка.
Я убрала руку и, вжавшись спиной в стену, спросила:
— Ты отпустишь меня через полгода?
Снова странная, очень странная улыбка и тихий ответ:
— Возможно.
Я застонала, с трудом сдерживая желание вновь закрыть глаза руками.
Ринар оставил меня, подошел к столу и взял с него небольшой кухонный нож.
— Я поставлю на тебе свою печать, — вернувшись ко мне, сказал он.
— Зачем тебе нож? — Я в ужасе на него уставилась, испугавшись, что он решил меня порезать.
Но Ринар спокойно покачал головой и заверил:
— Это не для тебя.
Он сделал ко мне один шаг, снова прижимая к стене.
Я больно прикусила губу, настолько больно, что во рту почувствовался солоноватый привкус. Отвратительное ощущение, как будто мне подписывают смертный приговор.
— Правая или левая? — непонятно о чем спросил Ринар и недолго думая полоснул ножом себе по ладони.
Ярко-красная кровь тут же выступила наружу и небольшими ручейками потекла вниз по руке, капая на пол.
— Что ты делаешь? — Я изумленно вжалась в стену.
Ринар зарычал, причем зарычал по-настоящему, человеческое горло неспособно издавать таких животных звуков.
— Правая или левая? — чеканя каждое слово, повторил он, не собираясь снисходить до объяснений.
Я растерянно посмотрела на него. Что правая или левая?
— Левая, наверное, — неуверенно ответила я, потому что молчать и дальше было бы опасно для здоровья.
Ринар поморщился и уже более мягко посоветовал:
— Терпи. Будет больно.
С этими словами он схватил мою левую руку и сжал свою окровавленную ладонь на моем запястье.
— Ай… — Я сдавленно зашипела, стиснув зубы.
Резкая боль пробежала по всему телу, словно кто-то воткнул в руку миллионы малюсеньких иголочек и с силой на них надавил, вгоняя под кожу.
Я чувствовала, как кровь Ринара стекает по моей руке, образуя кровавый узор вокруг запястья… Это было жутко, но я все равно стояла и терпела, потому что вырываться было просто бессмысленно.
Наконец Ринар отпустил меня и, подойдя к столу, взял с него салфетку.
— Через пару часов заживет, — пообещал он, промакивая свою окровавленную ладонь.
Одно радовало — что ему тоже было больно!
Я с трудом перевела взгляд на свою обезображенную руку и в первые мгновения никак не могла поверить увиденному. На моем запястье красовалась небольшая черная татуировка, точно такая же, какие делают в обычных тату-салонах.
