И всё-таки мы его любили. Любили его цилиндрический череп и трубный голос. Усаживаясь за рули, мы безоглядно вверяли ему свои жизни. На Земле мы пугали друг друга рассказами о всякого рода ужасах, якобы подстерегавших нас в Космосе, и нередко тот, кому предстояло лететь самостоятельно, не мог сдержать дрожь в коленках; но в то же время вне родных пенатов, когда эскадру вёл Миледи, мы чувствовали себя как в учебном зале перед диарамой тренажёра.
Пятнадцать лет назад глупейший случай вынудил меня бросить службу в Королевских космических силах. Вскоре силы были значительно сокращены, а оставшаяся их часть реорганизована. Я потерял командора из виду. Но вот три недели назад неожиданно я получил от него известие. Посыльный бочком протиснулся ко мне в квартиру и замер на пороге.
— Ждёте ответа? — спросил я молчаливого паренька, по всей видимости курсанта. — Но его может не быть…
— Обязательно будет, — флегматично ответил тот.
Необычная форма связи подогрела моё любопытство. «Если ты, — писал Миледи, — в самом деле такой страстный любитель приключений, как о тебе говорят, то, получив эту записку, незамедлительно захочешь со мной встретиться».
— Миледи в Дексенсе? — спросил я.
— Командор ждёт вас, — неопределённо ответил посыльный.
Я забыл даже предложить ему чашку кофе, уложил репортёрский магнитофон, запасные кассеты, и мы спустились к стоявшей перед домом двухместной «тачке». Курсант уселся за руль, я рядом. Через двенадцать минут мы были за городом, а ещё через двенадцать подъезжали к заброшенному аэродрому. Уже издали я увидел одинокий вертолёт, винт которого перемешивал душный и горячий воздух. Мы влетели в открытый люк, словно торпеда. Вертолёт тут же поднялся. Это напоминало опереточное похищение. Миледи обожал эффектные операции и всегда не торопился сдёрнуть с них флёр таинственности. Он вообще несколько старомоден в своём пристрастии к аксессуарам минувшей эпохи. Скупает деревянную мебель, собирает картины, книги и даже может похвастать такими раритетами, как патефон и керосиновая лампа. Ходила шутка, что, будь на то его воля, космические силы не обошлись бы без монгольфьеров и катапульт.
Через час мы сели на покрытую трещинами полосу бездействовавшего, как и под Дексенсом, аэродрома. Курсант запустил двигатель «тачки», и мы, вздымая тучи пыли, помчались в сторону полуразрушенной диспетчерской башни. У ворот ангара, опершись о крыло рольспида, стоял Миледи. Улыбаясь, он подошёл к притормозившей с писком «тачке».
