В пятницу 31 июля 1964 года я прочёл в газете, будто бы Антуан де Сент-Экзюпери покончил жизнь самоубийством.
Я не мог в это поверить.
Три года я искал ответ. Наконец месяц назад понял, как всё было на самом деле.
Я знаю, что мой ответ правильный. Тем самым все остальные предположения можно считать опровергнутыми.
Очевидно, вышел из строя змеевик.
Я улёгся в тени под машиной и стал ждать помощи. Рано или поздно кто-нибудь появится, так уж заведено.
От Тунчала до Эль-Амана сто сорок километров. Дорога пыльным шнуром протянулась от горизонта до горизонта. Я проехал ровно половину, и на всём пути мне никто не встретился.
Когда я проснулся, солнце уже зашло. Я вылез из-под машины и встал. Вечер был прохладный. Лёгкий ветерок ласкал лицо и теребил ворот расстёгнутой рубашки. На востоке ползла по песку луна.
Еды у меня не было, зато воды на два дня. О том, чтобы куда-то идти, нечего было и думать. И ведь я стоял на дороге, так что рано или поздно… Мне не было страшно. Только досадно. Я говорил себе, что мне нечего опасаться.
К вечеру следующего дня вода была выпита, а мне всё хотелось пить. Я сидел в машине и обливался потом. Было так жарко, что кровь закипала.
Наконец солнце закатилось в песок. Настала ночь, прохладная, полная звёзд. В лунном сиянии уходила вдаль светлая дорога. Я чувствовал себя так, словно пришёл из другого века. Автомобиль ещё не изобретён. Моя машина — единственная во всём мире. Завтра дотолкаю её до Эль-Амана, возьму патент и стану миллионером. Я барабанил пальцами по капоту и напевал что-то отдалённо напоминающее самбу.
На другой день я начал смеяться.
На закате в пустыне показался маленький человечек. Я сидел у машины в позе лотоса и почёсывал спину.
Это был арабский мальчуган. На нём была странная голубая мантия с красными отворотами. Шея обмотана длинным жёлтым шарфом. В руке он держал саблю.
Рассмотрев цвет его волос, я понял, что это мираж. Правда, говорят, будто в некоторых племенах попадаются светловолосые бедуины, но тогда я этого не знал. И спокойно продолжал почёсывать спину.
Мальчик подошёл ко мне и сказал:
— Мне тоже хочется пить. Пойдём поищем колодец.
Я устало развёл руками: что толку наугад искать колодцы в бескрайней пустыне? Но всё-таки мы пустились в путь.
Долгие часы мы шли молча. «Я сошёл с ума, — говорил я себе. — У меня лихорадка от солнца, сознание помутилось от жажды. Иду по Сахаре, и в бреду мне мерещится, что кто-то идёт рядом со мной».
