Лиза сдвинула тонкие, не тронутые пинцетом брови, в ее абсолютно не накрашенных глазах отразилось сомнение. Проведя длинными тонкими пальцами по коротко стриженным светлым волосам, она окинула проницательным взглядом бледное лицо подруги.
— Не думаю, что это хорошая идея. Уже три года ты справляешься без лекарств. Я рядом, и если нужна будет помощь, то я….
— Лиз, я знаю, что ты поможешь мне, но я хочу чувствовать себя уверенной. Я боюсь поставить себя в неудобное положение, если приступы вернутся.
— Ну, что ж, если тебя стошнит на его ботинки, то поделом ему. — Усмехнулась Лиза.
— Мне не смешно.
— Просто старайся сконцентрироваться на чем-то другом, я учила тебя, как абстрагироваться от раздражающего объекта.
— Надеюсь, что у меня получиться. — Мрачно пробормотала Кристина. Может, Лиз и права. Прошло столько лет. Пора перестать прятать голову в песок. — А что ты чувствуешь?
— В смысле? — не поняла Лиза.
— Ты не была в России еще больше, чем я.
— Да, я уехала из Москвы сразу после окончания университета. Пятнадцать лет назад. И ты знаешь, я не возвращалась не из-за страха перед прошлым, а потому что возвращаться некуда. Меня ничто больше не связывает с этим городом. Отец давно в могиле, квартиру я продала. В Лондоне все моя жизнь. Мой дом, карьера, и ты….
— А если я решу остаться в Москве. — Предположила Кристина. Лиза прищурилась, оценивающе разглядывая подругу.
— Не думаю, что ты решишься, а, если так, то я бы очень гордилась тобой, и, конечно же, осталась бы с тобой. — Тихо, но уверенно произнесла Елизавета Озерова, не сводя пронзительного взгляда с лица Кристины.
— Я знала, что ты так ответишь. — Мягко улыбнулась Кристина, протягивая руку и сжимая пальцы Лизы. — Я люблю тебя.
— Да, я тоже тебя люблю, милая. Никто больше не обидит тебя, обещаю.
— Я верю тебе. Только тебе во всем этом чертовом мире. — Прошептала Кристина, нежно целуя пальцы подруги.
В глазах Озеровой сверкнули слезы. Для тридцатисемилетней женщины она была чувствительна, словно девочка. Невысокая, стройная, всегда в брюках и без макияжа, с неровным ежиком на голове, не признающая каблуков, помады и юбок, именно она производила впечатление непробиваемой сильной, холодной женщины, скупой на эмоции. И только ее молодая подруга, являющаяся полной противоположностью Лизы, знала, как легко можно вызвать слезы на глазах последней. Но это нисколько не умаляло ее силы духа и уверенности в себе. Она просто была естественна. Умела плакать и смеяться именно тогда, когда этого просила душа. Кристина же не позволяла себе такой роскоши, как эмоции. Слишком больной была душа девушки, чтобы показать ее хоть кому-то. Но с Лизой претворяться было бесполезно. Она знала все тайны подруги, все ее мысли, все страхи, сомнения, всю ее боль. Восемь лет назад на краю пропасти Кристина встретила эту странную живую маленькую женщину, которая вытащила ее с того света, не обещая ничего, не чего не прося взамен. Просто Озерова слишком хорошо понимала тот кошмар, в котором побывала Кристина. Два одиноких сердца познакомились не лучшую минуту жизни обеих, и вместе сумели преодолеть одиночество, от которого страдали обе.
