Я оторопело смотрел в бледное лицо Дианы Казанцевой. Мои чувства было трудно описать словами, невозможно. Сначала я не поверил, потом испугался. Затем мне стало безумно жаль Диану. Но я ничего не помнил. У меня было только имя, но я не помнил бы и его, если бы не Соня.
— Это какое-то безумие. — обретя дар речи, прошептал я. Диана протянула руку, и накрыла ею мою подрагивающую ладонь. По ее щекам текли слезы.
— Вы хотели знать правду, теперь вы все знаете. — сказала она с горечью. — Легче не стало, ведь так?
— Я не понимаю, что происходит. — я беспомощно смотрел в понимающие глаза.
— Я тоже, Никита. — кивнула Диана.
— Мне нужно идти. Я завтра утром уезжаю. — пробормотал я. — В Москву.
— История повторяется. — слабо усмехнулась девушка. Я взглянул на нее с негодованием.
— Я не ваш брат, Диана. И не имею никакого отношения, ни к вам, ни к вашей сестре. Прощайте.
Я выбежал на улицу так, словно за мной гнались все демоны ада. Страх подгонял меня, в голове все смешалось. Я искал правду, но зачем она мне, такая правда? Я не помню, как сел в автобус и оказался дома. Не помню, как потребовал у матери назад свои тетради, отчаянно надеясь, что их не существует на самом деле. Но тетради были. Я читал всю ночь.
Еще вчера я думал, что немного знаю о жизни, о мире, о людях, окружающих меня, и о себе….
И все, что вчера казалось понятным и истинным, рухнуло в одночасье.
Я не проснулся, и продолжаю бежать за поездом с названием, нацарапанным на обшарпанном вагоне кривыми алыми буквами. Однажды я нагнал его, но сорвался с подножки, чтобы продолжить бег. Я ищу то, что не существует, то, чего никогда не было, и не могло быть. Почему же мне так жизненно важно попасть на этот поезд? Его название простое, неумолимое… И едет он не в Москву.
Утром сдал билет.»
Игорь Владимирович внимательно и сосредоточенно выслушал просьбу Никиты Скворцова, снова нанесшего ему внезапный визит. Парень хотел увидеть ее — пациентку из восемнадцатой палаты, и его желание было подкреплено письменным разрешением близкого родственника пациентки. У доктора Степанова просто не былого другого выхода, да он и не сопротивлялся.
