Тот заколотил всеми руками и ногами, но, так и не попадая в гнома. Постепенно амплитуда ударов становилась все меньше, и через несколько секунд обе пары рук повисли, глаза закрылись... Гонец отшвырнул тело в угол, как половую тряпку, обтер руки, больше похожие на две лопаты об штаны, смачно плюнул в сторону и зашагал на выход. На этот раз посланник не стал, молча исчезать в тоннелях, он поймал пытавшуюся мышкой прошмыгнуть одну из жен Сиам. Ухватив ее за торчавшее ухо, он подтянул к себе закатывающую глаза женщину, проворчав при этом что-то о мерзких мартышках.
- Передай своему хозяину, что люди нужны срочно, - и добавил непонятное, - оборудование простаивает! И это..., помоги ему, поплохело муженьку твоему что-то! - Толкнув жену в направлении сарая, называемого покоями, гонец ушел.
Когда Сиам очнулся, первым делом, после того как пару часов отлежался, избил до полусмерти всех жен, кроме младшей. Потом стал думать, где взять 'мясо'. Думал долго, видимо, мозг, не получавший кислорода достаточно долго, не смог восстановить все нервные связи. Потом все-таки вспомнил, что у него есть пленники. Их было отдавать жалко, он уже заказал старшей жене холодец и завтра собирался отрубить у кого-нибудь из них одну ногу. Или уши отрезать. На днях должен был придти с официальным визитом Джамп. Придется обойтись крысиными хвостами. Хотя, по правде сказать, они совсем неплохи. 'Да уж.... Придется отдавать этих. Да и шут с ними, новое 'мясо' наловим!'
Когда дикари вошли в комнату, служившую камерой для двух людей, даже они поморщились от запаха, густой волной выплеснувшейся в коридор. Никто об 'удобствах' для пленников никогда даже не задумывался. Потому что никогда до этого так долго их и не держал. День-другой и пожалуйте на обед. В качестве главного блюда. А тут пришлось сначала съесть, тех, кто уже убит, а живое 'мясо' дольше храниться, это все охотники знают. Но то, что его и кормить надо, это было уже за гранью разумного. Хорошо, что еще воду в ведре приносили. За эти три дня Кнут оказался на грани смерти. Нога, в которую попала отравленная стрела, распухла и размером стала походить на бревно, хорошо, что при этом потеряла чувствительность и не болела. Но температура была высокой, в сознание приходил редко, постоянный бред. Саша знала Кнута, он ей очень нравился. Когда она его узнала в том теле, которое небрежно бросили на пол три дня назад, вернувшиеся домой охотники, она рыдала навзрыд.
