Жизнь, которая улыбается. Как заниматься любимым делом и зарабатывать много | страница 30



Я никогда ГАИ не вызывал, хотя у меня среди пациентов есть их начальники. Однажды ехал, в меня врезались два колхозника на мопеде. По идее, что мне с них взять? У меня дорогая машина, тогда это был «Мерседес GL», они мне крыло погнули. По идее, я должен был позвонить в ГАИ, ждать, потратить весь свой день, пока приедут, все опишут. Я вышел, дал подзатыльника, сел и уехал.

А что с них взять? Денег у них нет. Пусть будут внимательны.

Когда я виноват, у меня такое было, я на кольце зиповском засмотрелся, зазевался, заговорился, впереди меня ехала машинка с пиццей. А у меня же большая машина, и я ее, как бильярдный шар, зацепил.

Парень вышел: «Что делать, у меня заказы, надо же ГАИ вызывать». Я у него спросил: «Сколько твой бампер будет стоить?» он позвонил шефу, тот сказал: «Три тысячи рублей». Я говорю: «Вот, на тебе пять тысяч, и я поехал».

Но современные-то люди из-за царапины вызывают. Две каракатицы сидят сутки, ждут гаишников.

Моему старшему сыну двадцать пять лет сейчас, и, когда он был маленький, я ему всегда говорил: «Никогда не обижай никого». Хотя я его с пяти лет на боевые искусства отдал.

Но в девяностые, когда кто-то подрезал меня на машине, я выскакивал, догонял, вытаскивал из машины и мордой о капот. И сын мне говорил: «Папа, так же нельзя, ты же сам говорил, слабых нельзя обижать». Я ему отвечал: «Они были очень сильные».

Я смотрю на тех, кто из моих знакомых более или менее чего-то в жизни достиг, и понимаю: без этого никак нельзя. Я, конечно, сейчас не герой, в морду никого не бью, но тогда это было необходимо. И в жизни бывают моменты, когда силовые методы самые эффективные.

После армии

Когда в силу обстоятельств нарушается равновесие духа, восстанови самообладание как можно быстрее и не оставайся в подавленном настроении слишком долго, иначе тебе будет уже нельзя ничем помочь.

Привычка восстанавливать гармонию усовершенствует тебя.

Марк Аврелий

Хорошо, что с ногой

После окончания института у меня было два года интернатуры. В тот год я сломал себе ногу. Малая и большая берцовые кости разлетелись на двенадцать кусочков. Что мне было делать? В больнице сказали, что ногу вообще нужно отрезать, но за триста долларов определили к замечательному доктору Александру Петровичу. На эти деньги в СССР можно было жить три месяца.

Мне, молодому парню, сказали, что могут оставить без ноги, а тут вдруг появляется Петрович, который предлагает всего лишь ходить всю жизнь с палочкой, зато на двух ногах!