— Спасибо, Ольеса.
— За что? — нахмурилась жрица.
— За то, что остановила его.
— Надо быть полным безумцем, чтобы посягнуть на ту, которая принадлежит богине, — резко ответила Ольеса. — И Халид понимает это, просто страсть затмила его разум. Но перед страхом наказания, он все равно должен был остановиться. Сааяра не простила бы его.
— Белый Храм ведь ваша официальная религия? — уточнила я на всякий случай.
— Наша, Элера. Привыкай к тому, что Галгария твой новый дом, — улыбнулась Ольеса. — И если ты будешь достойной, то Сааяра даст тебе такую власть, которая и не снилась мужчинам в нашей стране. Ни один из них никогда не займет положения выше, чем любимицы богини. Мы творим историю Халифата. Склоняемся перед мужчиной, но именно жрицы — хозяйки страны. И чем быстрее ты поймешь это, примешь и полюбишь Сааяру сильнее всего на свете, отринув свою прошлую жизнь, тем счастливее станешь.
— Ты говоришь странные вещи, — нахмурилась я. — Но они расходятся с твоими поступками. Не ты ли падала ниц перед Карризи и выполняла его приказы? Зачем ты внушаешь мне то, что так отличается от того, что я видела собственными глазами?
— Ветка всегда гнется под весом, но когда она распрямится, то сильно ударит обидчика, — усмехнулась Ольеса.
— Сравнение удачное, только верится с трудом, — улыбнулась я.
— Когда ты впустишь богиню в себя, то поймешь все, что я говорила сейчас, и что тебе скажут в Храме потом. Пока, запомни одно. Не посчитай за обиду склонить колени перед тем, кого ненавидишь. Знай, если ты сильна, по-настоящему сильна, то неизменно поднимешься, а твой обидчик рано или поздно будет мертв.
Я промолчала, смотря на эту спокойную женщину, внутри которой пылал костер, так похожий на мой. Порой, она напоминала безумную, вот только сумасшедшие не говорят так буднично о вещах, которые по большому счету следует скрывать…
— Почему ты говоришь мне это все? Не боишься, что я сдам тебя Карризи? Ему будет крайне любопытно узнать, что он для жриц Сааяры не более, чем жалкий червяк.
— Нет, — Ольеса склонила голову, поправляя платок, — я поняла, чего ты стоишь, и мои откровения направлены только на то, что я заранее заручаюсь твоей поддержкой и дружбой. И если наступит день и богиня даст тебе власть, ты не забывала ту, которая помогла тебе в тот момент, когда ты была никем. А Карризи… его сердце слишком подвержено страстям… Богиня не любит, когда кто-то еще занимает часть его. Только она может царить там. А у тебя получится, ведь твое — пустое. Богиня любит такие сосуды.
