— Алисандр — мой отец, — прошелестел его голос.
— Он — убийца моей сестры, — парировала виера. — И должен понести кару за свой поступок. Я знаю, что ты лишил его второго облика. Ну что же, это слегка облегчит его участь. Оборотни выносливее людей. Могут дольше терпеть боль. А он умрет быстро. По крайней мере, быстрее, чем несчастная Изабелла.
Норберг не торопился с продолжением разговора. Он сидел и с демонстративным безразличием смотрел на женщину. Удивительное дело, но чем дольше длилась эта пауза, тем больше волновалась Гортензия. Ее прежде бесстрастное лицо то и дело искажалось быстрой злой гримасой. Губы кривились, переносицу разломила некрасивая глубокая морщина.
— Ну? — первой не выдержала она. — Ты согласен?
И при этом сорвалась даже не на крик — на противный высокий визг. Как будто кошке кто-то случайно наступил на хвост.
Ее спутник хмуро заворчал. Тяжело поднялся на ноги и подошел к ней. Ласково опустил широкую длань на плечо, и Гортензия опомнилась. На неполную минуту спрятала лицо в ладони, а когда вновь взглянула на Норберга — ничто в ее облике не напоминало о недавнем срыве.
— Прошу прощения, — пробормотала она уже спокойнее. — Нервы. Я слишком взбудоражена тем, что совсем скоро поквитаюсь с убийцей сестры. Столько лет я ждала этого момента…
— Я услышал вас, — невежливо оборвал ее Норберг и тоже встал. — А теперь прошу извинить меня, но подобные вопросы так сразу не решаются. Завтра вечером мы вновь вернемся к обсуждению этой темы.
— Ясно, — холодно проговорила Гортензия.
Ее голубые глаза потемнели. По всей видимости, она ожидала иного.
— Если вы желаете, можете остановиться в моем замке, — продолжил он. — Естественно, я гарантирую вам полную безопасность…
— Не стоит, — оборвала женщина. Покачала головой и продолжила уже мягче: — Мальчик мой, я не хочу утруждать и стеснять тебя. К тому же я соскучилась по Гроштеру. Я не была здесь так долго! С удовольствием прогуляюсь по его улицам. Приятно сознавать, что совсем скоро наш род вернется сюда на правах хозяев.
В глазах Норберга промелькнул алый всполох гнева. Но он ничего не сказал, лишь почтительно склонил голову, показывая, что принимает решение Гортензии.
Та еще несколько секунд смотрела на него, ожидая чего-то. Затем негромко рассмеялась и покинула зал настолько стремительной походкой, что казалось, будто вообще не касается пола.
За ней вышел и ее спутник. Несмотря на свою более чем внушительную комплекцию, он проделал это столь же бесшумно.
