– Что, конечно, увеличило цену?
– Стартовая цена была порядка десяти тысяч долларов за бутылку, – скромно заявил приятель.
– Стартовая? – Я присвистнула.
– На выходе из этой партии получилось около двухсот шестидесяти бутылок. Их продавали в основном коллекционерам или членам специального клуба. Если сейчас этот виски попадает на рынок, он идет через аукцион коллекционного алкоголя. Там цена за бутылку может подниматься в разы.
– Значит, в курортном баре этот напиток не подают?
– Это было бы нерентабельно, он только для меня. Я не люблю деньгами сорить, не подумай чего. Купил партию по случаю, правду сказать. Представляешь, сидели в клубе в Эдинбурге, и меня слегка занесло, выпендрился перед коллегами. Перепродавать или коллекционировать не стал, это не мое. Поэтому делаю с виски то, для чего он предназначен – пью потихоньку. Тебе нужно тоже как-нибудь попробовать, хотя бы просто из интереса. Там такая ярко выраженная нота дымного аниса с изюмом, и послевкусие замечательное. Теперь этот дорогущий виски у меня всегда будет ассоциироваться со скромной девушкой по имени Галина, – вдруг добавил Андрей.
Оставлять приятеля одного в таком подавленном настроении я не рискнула. Мы еще немного посидели у водопада, потом неспешно прогулялись по лесу. Андрюха вспоминал Галину и настойчиво выспрашивал, приходилось ли мне терять дорогих людей. Что приходилось, он понимал и сам, только сетовал на умение некоторых женщин хранить свои секреты и не допускать к ним никого, даже близких друзей. Я загадочно улыбалась и никак не комментировала эти размышления.
После прогулки мы решили немного освежиться и поплавали в море, потом нашли Елизавету, тетю Милу и отправились ужинать большой компанией. Вечер прошел, как говорили раньше в официальных новостях, в теплой, дружественной обстановке – несмотря на давнишние матримониальные претензии тети Милы и возможное недовольство Лизы, что у нее опять отнимают внимание мужа.
* * *
Весь вечер и следующий день я анализировала наш разговор. Казалось бы, откровенный рассказ Рогозина должен был все прояснить, но, как оказалось, он только добавил вопросов.
Будем отталкиваться от фактов. Пункт первый – вероятнее всего, напиток был отравлен. Я слышала явный запах миндаля, а Рогозин уверял, что виски имеет анисовый букет с ноткой изюма. Так что можно считать это фактом, недоказуемым для полиции, но у меня не вызывающим сомнения. Пункт второй – кто-то уничтожил улику, избавился от виски и вымыл графин, стирая отпечатки. То есть он опасался, что его могут начать искать. Значит, что сейчас он находится на острове – это можно смело считать пунктом третьим. С момента смерти Галины остров никто не покидал; следственную группу, которая приехала и уехала, я, разумеется, в расчет не беру. Никто из группы к графину не прикасался, сама видела.
