– С телом что делать, ума не приложу. Понимаешь, организовывая здесь курорт, я не предполагал, что когда-то придется решать такой вопрос. Женька, вот что мне в этой ситуации делать – отправить тело Галины на родину, в городок под Самарой, или похоронить здесь, на острове? Или на материке? Как быть, Женя, как мне поступить?
– Ты не знаешь, у нее есть родня? – тихо спросила я, чтобы остановить начинающуюся истерику.
– Есть, – так же тихо ответил Андрей и как-то поник.
– Кто им звонил?
– Самому пришлось, – протяжно вздохнул приятель, – неудобно такое поручать подчиненным.
– Что говорят?
– Плачут, чего тут скажешь…
– А по поводу тела пожелания высказывали?
– Нет.
– А коронер звонил? Что там со вскрытием?
– Пока не звонили.
– Значит, не торопись, все успеешь решить. Похороны или перевозку тела устроишь, когда точно выяснится, что смерть была некриминальная.
– А кто в этом сомневается? – встрепенулся Рогозин.
– Не то чтобы сомневается, – уклонилась я от ответа, – но есть небольшие странности, в которых нужно аккуратно разобраться, чтобы не нервировать гостей.
– Женька, у тебя это обязательно получится. Займись, будь другом!
– Конечно, можешь на меня рассчитывать.
– Если это не инсульт, я должен знать! – Внезапно лицо Андрея преобразилось: бледные щеки покрылись румянцем, глаза сердито заблестели. Что с ним вообще происходит?
– Значит, ты проведешь расследование? А что за странности, расскажешь или будешь хранить тайну следствия? – Приятель криво улыбнулся.
– Что ты, какие у меня могут быть от тебя тайны? Обязательно изложу свои соображения, но после того, как раздобуду хоть одно веское доказательство. Пока все на уровне инстинктов и догадок.
– Как скажешь, подруга, тебе виднее.
– Ага. А пока доказательства уплывают у меня из рук, словно по волшебству.
– Чего-чего? С этого места можно поподробнее? – повысил голос Андрей.
– Пожалуйста, я все поясню, только сначала ответь на пару вопросов. Ты никому не поручал убраться в комнате Галины?
– Нет, я что, кретин, по-твоему? Если вдруг что выяснится, полицейские захотят отпечатки снять, следы там всякие – а я убраться велел. Нет, я не хочу крайним остаться.
– Значит, ты велел ничего не трогать?
– И запереть! Кстати, Алекс говорил, что не знает, кому уборку поручить, когда настанет время. Горничные дружно заявили, что заходить в комнату Галины боятся.
Теперь мне стало ясно, что исчезнувший алкоголь и вымытый графин не были никакой случайностью.
– Ладно, поняла. Теперь скажи, персонал обычно имеет доступ к алкоголю?
