И на кухне наступила тишина. Потом Валентина встала со стула, подошла к сыну, обняла и произнесла:
– Милый, не кори себя, ты ни в чём не виноват.
– Ну, хватит об этом бездельнике, давайте спокойно поужинаем, а то всё стынет, – произнёс Михаил.
И только все взялись за столовые приборы, как в кухню, ещё не проспавшись, ввалился Никита.
– О, всем привет, – произнёс с натяжкой Никита. Никто не обратил внимания.
– Эй, ботаник, двигайся, – сказал Никита, двигая брата.
– Прекрати своё хамское поведение, – произнёс Михаил.
– Ой, прости, батя, больше не буду, – съязвил Никита, и продолжил: – Батя, дай денег, и я уйду.
– Нет, даже не думай, я не дам, иди работай. Хотя, я забыл, ты же не умеешь и не хочешь, – ответил Михаил.
– Батя, ты чего, я не могу, и у меня скоро будет ломка, – сказал Никита.
– Давай тогда определим тебя в больницу, вылечим от зависимости, – сказал Михаил.
– Да ты чего, совсем ошалел? Я не выдержу и сдохну от ломки, – начал кричать Никита.
– Я своё решение не меняю, ясно тебе, а сейчас решай – либо лечение, либо проваливай к себе и больше не приходи, – грозно ответил Михаил.
– Мам, ты чего молчишь, я же твой сын, помоги мне, – резко повернулся Никита к Валентине.
– Я люблю тебя, но считаю, папа прав. Мы больше не можем так, и тебе стоит лечь в клинику, – произнесла Валентина.
– Да вы чего, оба умом тронулись? А хотя, пошли вы на хрен, и без вас справлюсь, – в бешенстве проорал Никита.
И вылетел из комнаты. В комнате наступила тишина. Никто не мог даже к еде притронуться, каждый понимал, что произошло, но поступить иначе уже не было сил и желания.
Когда Никита ушёл из квартиры родителей, в его голове стояло одно: где найди очередную дозу. Продать что-то из квартиры не получится: весь город знает, чья она, да и продавать особо нечего, кроме мебели, и столового прибора, и посуды. Воровать не получится, он уже пытался.
Так и побрёл Никита домой, позвонить друзьям – думал парень, да хороших у него не было, все исчезли, когда он присел на дурь, а остальные такие, как он. Ничего не оставалось, как идти домой и умереть, ведь у него была последняя стадия наркомании и алкоголизма, и порой ему самому жить так не хотелось, устал от такой жизни, хотелось всё поменять, но он не мог уже остановиться.
Придя домой, Никита с трудом открыл дверь и валился в квартиру. Квартира была обычная, двухкомнатная, с минимальной мебелью, а бардак был, как будто не квартира, а свинарник. Никита на это не обращал никакого внимания. Он привык так жить.
