Во имя памяти святой... | страница 24

Германские войска на вокзале в Гродно. 1915 г.

О размахе ограбления захваченных территорий германскими оккупантами можно судить по следующему факту. Только в одном военно-административном округе «Белосток-Гродно» за период с июля 1916 года по февраль 1917 года немецкими военными властями у населения было изъято 10,5 тыс. лошадей. При этом оккупанты отбирали у белорусских крестьян буквально последнее. Так, в апреле 1917 года, несмотря на неурожай предыдущего года из этого же округа в Германию было вывезено 30 тыс. тонн семенного зерна. Тем самым местные крестьяне лишались возможности провести сев и обрекались на голод. При этом германской администрацией была произведена перепись всего домашнего скота и введены жёсткие карательные меры за попытки его утаивания. Кроме того, все жители оккупированных территорий в возрасте от 15 до 60 лет обязаны были платить множество налогов: подушный налог, на торговлю, промышленность, на животных, в том числе и на собак, целый ряд косвенных налогов. Сбором налогов занимались специальные военные команды.

Из тех районов, где размещались германские войска, местных жителей поголовно выселяли в специальные концлагеря. В тех случаях, когда немцам приходилось хотя бы немного отступать перед русскими войсками, они методично сжигали находившиеся в этой местности сёла и деревни.

Но особым предметом хищнического разграбления стали белорусские леса, в том числе и знаменитая Беловежская пуща. Вся захваченная территория была покрыта множеством спешно созданных немецкими промышленниками лесопильных и деревообрабатывающих предприятий. Только в одной Беловежской пуще немцы открыли семь лесопильных и шпалопропиточных заводов и ряд смолокурных и скипидарных производств. Огромные потоки высокопробной белорусской древесины потекли в Германию. За три года оккупанты вырубили в Беловежской пуще столько деревьев, сколько там не вырубалось за предыдущие триста лет.

Германским оккупантам для работы на военных объектах, в сельском хозяйстве и на лесозаготовках требовалось много рабочей силы. На эти работы в принудительном порядке привлекалось местное население: мужчины в возрасте 16–50 лет и женщины 18–45 лет. Для этих целей оккупационными властями создавались так называемые трудовые роты и батальоны. Насильственно согнанные в эти формирования местные жители находились в исключительно тяжёлых условиях. Даже в зимнюю стужу мобилизованных жителей оккупанты селили в неприспособленных бараках без отопления. Суточные нормы питания были ничтожными, денежная оплата нищенская. Кроме того, широко практиковалась насильственная отправка местной рабочей силы в Германию.