Миловидное лицо женщины покрылось тенью грусти.
— На месте! Куда оно денется! — убежденно сказал Иван. — При возведении оборонительных сооружений хозяйственные постройки не трогаются, а приспосабливаются под склады, посты наблюдения.
— Говорят, немцы скоро вновь начнут наступление на Сталинград. Сил они для этого накопили достаточно.
Озабоченное лицо Жени выражало неподдельную тревогу. Ее черные тонкие брови сошлись возле переносицы.
— Вспомнить страшно, что здесь творилось при немцах. Виселицы стояли.
— Кто тебе говорил о наступлении? Положение на фронте теперь совершенно иное, чем в прошлом году. Сталинград немцам икнется еще не раз. Им о Берлине пора подумать.
— Одна знакомая говорила мне о скором возвращении немцев, Лизкой ее зовут. Отступать не собирается. Говорит, тут проживает не хуже.
— Она тоже папиросами торгует?
— Нет. Она в продовольственном ряду. У нее свиная тушенка. А папиросы она мне дает по одной пачке в день. Обязательно должна перед нею отчитаться вечером.
— Где же она все это берет?
— Об этом спрашивать не принято. Но однажды Лизка мне похвалилась, будто есть у нее знакомый старшина. Иногда наведывается.
«Стоп! — мысленно остановил себя Иван. — Майор Крючков не советовал задавать много вопросов во время знакомства».
— Да ладно! Черт с ними, — сказал он, — дает Лизка папирос понемногу, на том спасибо. Мне тоже, выходит, польза. Много будет давать, еще больше потребует отчетов.
Женщине трудно остановиться на полуслове, на недомолвке. Пока не выговорится, не уточнит все подробности разговора, не утвердит своего мнения по затронутому вопросу, не уймется.
Теперь Жене непременно захотелось высказаться. Лизка все-таки донимала ее своими возможностями.
— Она чувствует себя хорошо, — говорила женщина с завистью о своей подруге, — готовое принесут и отчета за продажу и недоимку не потребуют. А сама отнимает у меня всю выручку, до копейки. Считает что-то, подсчитывает, потом возвращает мне, по ее мнению, заработанное.
Лизка продает тушенку не каждому, а лишь тому, кто больше заплатит. Это всегда какие-то приезжие. Платят столько, сколько нашим местным покупателям не по карману. Лизка выносит на продажу только две банки, это чтобы милиция не привязалась с вопросом, откуда. Покупатели бывают разные, но чаще приходит один и берет обе банки. Продавщица после этого покрутится, покрутится, затем уходит домой и ждет своего старшину. Перерывы у нее в торговле два-три дня, а то и больше. Мне же приходится мытариться по рынку ежедневно.
