— О бурных переживаниях и страданиях начальства рассказывать не обязательно, — выразил сочувствие Евтеев. — Я их с большой вероятностью истины могу воспроизвести, если будут желающие послушать.
— Интересно не о начальстве, а как Шарик вел себя накануне, прямо скажем, драматических событий, — вновь оживился Блошкин.
— Позже я подробно анализировал события того злосчастного дня и глупой ночи. Мой агент помнится взвинченным, он прятал глаза, курил больше обычного, напряженно вслушивался в наш разговор с армейским командиром по поводу места организации засады, низко опускал при этом свои густые брови. Но я полагал, что все это результат понимания ответственности момента. Так оно по существу и было, только другие мысли будоражили его голову.
— По оперативной подготовке тоже шпаргалками пользовался? — съехидничал Блошкин.
— Не попугайничай, — оборвал его Евтеев. — Дважды повторенная шутка, как известно, уже глупость. Еще-то у нас никто капитаном не был? Поведайте о печальном.
Как прилежный ученик на уроке, руку поднял Блошкин.
«Дальше в лес, больше дров», — подумалось Сергею.
— Расскажи, коллега, — оживился Вихров.
— У меня все гораздо проще, — начал рассказ Иван с улыбкой.
— Приказ о присвоении мне звания «капитан» был подписан утром. Весть об этом своевременно поступила из штаба. На радостях обмыли событие, как положено, звездочку в стакан с водкой опускал. По торжественному случаю рассказал пару новых анекдотов. Да, видно, по неосторожности вылетели не те слова, а они, как воробей, — не поймаешь потом. К вечеру приказ был отменен. Одним словом, капитанский стаж у меня короткий — с утра до вечера одного дня, зарплату не успели дать.
— Поведай те анекдотики, а? — без особой настойчивости попросил Попов.
— Лишний годик старшим лейтенантом я уже тогда переходил. Неизвестно, когда теперь начальство вспомнит обо мне. Повторяться не хочется, — полушутя ответил Блошкин. — Так уж повелось на жизненных просторах: хорошее быстро проходит, зато плохое липнет, как репей к волосам, не избавишься, пока не выстрижешь клок.
— А теперь вам слово, товарищ Попов, — обратился Евтеев к лейтенанту, — вас, кстати, как зовут?
— Роман.
— Поведай, Роман, о себе.
— Я работник милиции. Взяли в армию по призыву. Как мобилизовался лейтенантом, так с двумя звездочками и не расстаюсь. Не дают «старшего», где-то недотягиваю. В партию предлагали вступить, но я считаю себя слабо подготовленным для столь ответственного шага. Возможно, с этим связано. Да и не очень уживчив я. Всякие конфликты пытаюсь разрешить кулаками, без раздумий, а это многим не нравится.
