Он меня совершенно запутал. И разозлил. А еще… Нет, не испугал, слабо ему было меня испугать, но чувство тревоги он мне в башку заронил. Вбил. Вогнал, как гарпуном. Вот как если бы вы спокойно гуляли по равнине… по лугу, а вам вдруг объяснили, что это на самом деле лишь видимость, тонкая поверхность из сросшихся корешков, а под ними – бездна. И трясина, из которой нет спасения. И вам нужно выбираться. Идти по этой лужайке, которая уже не кажется вам такой милой, а еще вам говорят, что, может, никакого болота и нет, а под ногами у вас трава, луг, чернозем… Трудно передать это ощущение. Проще было на Егора злиться.
Гораздо проще.
– Ты хочешь сказать, что Совет уже контролируется инопланетянами, проводит массовые, ничем не оправданные убийства. Что люди готовы убивать чужаков, но своих…
– Своих, боюсь, тоже, – невесело усмехнулся Егор. – И я не говорил, что Совет кто-то контролирует. По одному только Горбовскому есть минимум две интерпретации известных фактов. Люди готовы убивать. Просто убивать. И в них, возможно, эту готовность поддерживают специально. Если умудрились провести масштабные учения по отражению гипотетической атаки Странников, привлекли пятьдесят тысяч человек, массу техники и кораблей, понесли даже некоторые потери в людях, но никто, даже участники не поняли, что именно делали и в чем участвовали. Смогли подготовить Каммерера к роли убийцы, смогли обеспечить восприятие миллионами людей кровопролития в Арканаре, смогли обеспечить военную десантную операцию на Саракше, почти не оставив следов в БВИ, а это очень непросто. Что-то происходит на Земле. На Земле что-то происходит. Со временем, с безопасным течением обильной жизни мы все, жители этой планеты, должны были меняться, нам должна все больше претить мысль о смерти, об убийствах, но мы… Мы ездим на охоту, мы с интересом рассматриваем чучела, мы согласны на убийство разумных… полуразумных обитателей Земли, чтобы получить продукцию, которую нам могут обеспечить синтезаторы, мы имеем несколько тысяч пилотов на патрульных субмаринах и сотни Охотников, мастеров скрадывания и засад. На наших кораблях стоят посты Управления Активными Средствами, экипажи в них почти не бывают, но в случае необходимости бестрепетно готовятся вести огонь, не задумываясь над последствиями. Наши мальчишки и девчонки с удовольствием мастерят на уроках труда орудия убийства и учатся не столько ими пользоваться, сколько свыкаются с мыслью, что в человека можно стрелять. В человека. Стрелять! Понимаешь?
