Двуглавый Юл и Корректор Судьбы | страница 19
– Среди нас нет художников… – взволновался Здоровяк. – Никто никогда не видел портрета Великого Шершня!
– Ты лжешь, ювелир-кулинар! – злобно прошипел Мелкий.
Юл очень натурально изумился.
– Да как же я могу лгать, братцы? Что ж я, сам себе враг? Проверить-то проще простого – вон он, куб, а там, с той стороны – портрет, может единственный во Вселенной! – Увидев, что шершни колеблются, Юл, понизив голос, добавил: – Работа Странников, не иначе. Наверное, и сами Странники были шершнями… Но это доказательство сейчас исчезнет навсегда… ну, я приступаю…
Стражи, отпихивая друг друга, ринулись в камеру, а Юл, соответственно, из нее.
И тут заговорил Корректор Судьбы.
– Нет, ну много вранья слыхал, но такого… – успел услыхать Двуглавый Юл, прежде чем оказался в коридоре и лязгнул тяжеленным засовом. Для верности он сел на пол, подперев дверь спиной, а длинными тощими ногами уперся в противоположную стену. Потом осторожно просунул руку под повязку и вновь нащупал то, что находилось теперь на месте правого глаза правой головы… Что ж… могло быть и хуже.
Дверь сотрясали удары, спина ныла, но Юл, не обращая внимания, принялся хладнокровно прикидывать план действий. Богомол Панда полагал, что в камере Юл пробудет сутки. Судя по тому, что он оставил на корабле всего двоих стражей, Богомол не сомневался в своем плане. Решил, видать, что после такой травмы Юл будет слишком слаб. Двуглавый хмыкнул. Прежний Богомол Панда – не шибко умный, зато куда как более подозрительный, – никогда не допустил бы такой ошибки… видимо, несколько веков игры на арфе у кого хочешь вызовут размягчение мозгов. Да, тут Аднап Ломогоб просчитался. Но во дворце немало охраны… единственный шанс на спасение находился сейчас за дверью, которую Юл подпирал спиной. Теперь надо было не промахнуться со временем. Через сутки Богомол захочет узнать, что представляет из себя преображенный Двуглавый Юл, значит, надо открыть камеру раньше… но не слишком рано. А там видно будет.
Удары становились все реже. Юл задремал, скрестив руки на груди. Он просыпался несколько раз и вновь засыпал, а потом его будто толкнули в бок: «Пора!» Он поднялся, размял затекшие ноги и, приготовившись к чему угодно, отодвинул засов.
В камере стояла тишина. Золотой куб по-прежнему висел в воздухе, под ним на полу валялись две дубинки. Здоровяк сидел в одном углу и неподвижно смотрел на потолок, Мелкий сидел в другом углу, уставившись в пол.
– Ну, как вы тут, парни? – бодро спросил Юл. – Как самочувствие? Представляете, дверь нечаянно захлопнулась! Насилу открыл, чуть не надорвался.