«Жребий брошен, — подумал Нуссейби, — тьма опустилась на наши головы». Он услышал ликующие возгласы своих еврейских коллег, доносившиеся с другого конца двора.
Голда Меир сидела, держа на коленях блокнот, где она только что записала последние цифры. Она, отдавшая столько сил ради того, чтобы эта минута наступила, теперь не могла прочесть цифр, которые сама нацарапала в блокноте. Когда диктор объявил результат голосования, глаза её наполнились слезами.
Сами Халиди встал с кресла и прошёл по библиотеке. Резким щелчком он выключил радиоприёмник. Потом взглянул на жену.
— Это — начало трагедии, сказал он.
В этот самый момент в другом конце Иерусалима, в арабском квартале, который был назван в честь его семьи, Насреддин Нашашиби услышал слова своего отца:
— Это — начало войны.
Подобно тому, как толпы парижан наводнили улицы в день освобождения своего города от немцев, подобно тому, как жители Лондона и Нью-Йорка праздновали окончание войны, так же и евреи Иерусалима ликовали — как, может быть, ещё не ликовали ни разу за всю свою долгую историю, ибо этот счастливый день возвещал конец ожиданию, длившемуся два тысячелетия.
Давид Ротшильд выслушал новость в своём крохотном баре в компании двух молодых девушек. Как только смолк голос диктора, все трое сразу же ринулись на улицу, пока ещё пустынную. Гогоча, как малые дети, они побежали по улице Короля Георга V, барабаня кулаками во все двери и во весь голос крича безмолвным стенам и окнам:
— У нас есть государство! У нас есть государство!
Двое офицеров Ҳаганы, Мордехай Газит и Залман Март, вскочили в принадлежавший Марту старенький «шевроле» и понеслись по Иерусалиму, без устали гудя клаксоном, пока Газит не убедился, что весь город на ногах.
По мере того, как радостная весть распространялась по городу, в домах распахивались окна и люди начинали громко перекликаться с соседями. В пижамах и домашних шлёпанцах, в купальных халатах и в пальто, накинутых поверх нижнего белья, жители Иерусалима высыпали из домов. Ури Авнер на углу улицы Бен-Йеҳуды присоединился к толпе студентов, которые лавиной неслись по мостовой. Из дверей домов выскакивали всё новые и новые люди. На углу улицы Яффо их остановил британский патрульный автомобиль.
— Вы что, не знаете, что сейчас уже первый час ночи? — спросил офицер.
— Вы что, не знаете, что у нас есть государство? — закричали из толпы.
Группа юношей установила громкоговоритель в кузове движущегося грузовика и призывала иерусалимцев выходить на улицы. Их тоже остановила британская патрульная машина, но потом она сама пристроилась за грузовиком и стала помогать ему собственным громкоговорителем.
