– Мой царь просит величайшего прощения, но нынче вечером он не сможет встретиться с вами за игрой в шахматы, – иссеченное морщинами лицо распорядителя выражало разом всю печаль мира. – Государственные дела не терпят отлагательств, светлоликая госпожа. Его величество просит вас чувствовать себя, как дома, и располагать всем гостеприимством дворца.
Катарина мысленно в удивлении вскинула брови. Обычно царь угождал ей даже сверх меры. Она усмотрела в сегодняшнем его невнимании тревожный знак.
– Надеюсь, Его Величество не опечалился дурными вестями, – наигранная тревога легла на чело Катарины.
– Нет ничего, что Светлейший не смог бы разрешить, светлоликая госпожа, – ответил распорядитель, вновь раскланялся, поторопил рабов и вышел, на прощание пожелав гостье спокойных снов.
Бассейн солярия был выложен разноцветной мозаикой. Над водой курчавился пар, сладко пахнущий сандалом. Катарина зашла в бассейн по ступенькам и легла, расслабленно опустив шею в специальный округлый желоб. Пока рабыни занимались волосами госпожи – расчесывали их широкими гребнями, втирали травяные бальзамы и умащивали дорогими настоями, чтобы скрыть седину, Катарина размышляла о предстоящей встрече с Ракелом.
Покинув солярий, с блестящими влажными волосами и кожей, докрасна растертой маслами, леди даро-Исаэт позволила служанкам одеть себя в домашнее платье.
– Позволь обуть тебя, госпожа, – перед нею появился невысокий парень, лет восемнадцати.
Его лицо, простое, серое, лишенное румянца, покрывала россыпь мелких веснушек, блеклого цвета русые волосы топорщились в стороны, кончик носа постоянно подрагивал, будто у маленького зверька.
Женщина опустилась в кресло перед камином, жестом прогнала рабынь. Парень присел рядом, скрестив ноги, и взял разогретую туфлю.
– Моя госпожа чем-то взволнована, – произнес он голосом юным, но совершенно бесцветным.
– У человека умного всегда есть повод для тревог, Безликий. Лишь глупец никогда не оглядывается по сторонам.
– Справедливо, госпожа. – Он надел туфлю и потянулся за второй. – Могу я развеять твою печаль?
Катарина улыбнулась. Пальцы сами потянулись потрепать мальчишку по волосам. Он сидел, будто каменное изваяние, тени от пламени плясали на серой коже, скалились. На короткое время леди Ластирик показалось, что то не тени, а мальчишка ухмыляется, что то его рот полон острых клыков, и она отдернула руку.
– Все еще боишься меня, госпожа моя?
– Кто бы не боялся, Безликий? – вопросом на вопрос ответила она.
