Ребенок не может жить без знания о том, что с ним произошло. Моя дочь знала, что у девочки ее возраста (11 с половиной лет) могли быть, например, воспоминания о катании на роликах. Дочь взахлеб рассказывала, как они с подружкой катались на роликах, и как она научилась делать разные трюки не только на роликах, но и на скейтборде.
Простого вопроса о технике катания на роликах было бы достаточно, чтобы понять, что это голая неправда. Я слушала байки из якобы ее прошлой жизни и единственное, что мне приходило в голову, так это то, что моя дочь хочет мне показать, какая она хорошая и способная девочка. Потому что все ее завиральные истории в сущности были опытом нормального ребенка, который хочет похвалить себя. И дочь черпала самоутверждение для своей настоящей жизни, облагораживая свое прошлое.
Иногда получались из этого смешные казусы. Например, мы идем из моего офиса вместе домой, и я рассказываю дочери историю, которая случилась со мной в моем детстве. С нами идет еще моя подруга и она вспоминает, что с ней случилась подобная история. На следующий же день я встречаю дочь из школы. По дороге домой моя дочурка как ни в чем не бывало рассказывает мне историю, которая по ее представлениям произошла с ней прошлой зимой. Ее история является точным повтором моей вчерашней истории, но с добавлением того, что рассказала моя подруга. Потом мы вместе с дочкой смеялись и даже подтрунивали над тем, как ловко она пересказывает мои истории, да еще умудряется присвоить себе воспоминания моей подруги. Тогда я была уверена в том, что моя доченька прекрасно понимает, о чем мы смеемся. Но я также была уверена и в том, что когда моя доченька рассказывала мне «свою» историю из «своего» прошлого, она совершенно искренне верила в то, что это действительно произошло именно с ней. Моя дочь верила, что эта история является именно ее воспоминанием, а не той историей, которую она услышала вчера вечером от меня. Мне было не жаль своих воспоминаний из детства для моей дочери. Если бы я могла, я отдала бы ей столько своих историй, сколько нужно было бы ей, чтобы заполнить душевную пустоту. Но я точно знала, что моими воспоминаниями можно увлечься лишь на какое-то время, потому что страхи прошлого давали о себе знать почти каждый день. Они были там. И они влияли на настроение, на сон, на поведение. Это придуманное прошлое было островком «нормальности» или «хорошести». Но оно не было ее прошлым. Оно было уже нашим настоящим.
