А воспоминания о сне тем временем стали четче и яснее, как если бы кто-то стер с них слой пыли.
Ночь. Толком ничего не разглядеть. Странные покосившиеся дома с прохудившимися крышами. Длинные и узкие окна, сквозь которые не виднеется ни лучика света. И дорога – прямая, угрюмо-серая. Только светит луна. Нехорошая такая, обжигающе-белая. Ни единой звездочки. Замерший воздух – неподвижный, неживой.
Я иду вперед. Но не слышу даже собственных шагов. По коже пробегают мурашки, а все чувства напряжены до такой степени, что еще чуть-чуть – и сорвусь на бег. Еще отчаянно хочется кричать, но нельзя. Потому что тот, кто идет за мной, от крика станет только сильнее.
Поэтому – только тишина. Беззвучно шагать в надежде, что сумею уйти. Скрыться. Исчезнуть. Иначе – конец всему.
Где-то на краю сознания мелькает, что за границей этого места – лето, солнечный день, ваниль и разгоряченный асфальт. Там – жара. Если идти быстрее, то сумею выбраться. В противном случае – конец. И конец – не лета.
За спиной раздается шелест, словно ветер подхватил гору пожухлых сухих листьев и помчал вперед. Я замираю. Сердце стучит как сумасшедшее. С губ рвется крик. Сильно хочется обернуться. Но нельзя. Нельзя!
Я делаю глубокий вдох.
На мои плечи вдруг ложатся чьи-то ладони. Маленькие. Холодные, как лед. Дыхание опаляет кожу.
– Куда ты так спешишь? – шепот-шелест.
Голос… Не мужской и не женский. Не разобрать. Но в то же время прекрасно понимаю, что живому существу он не принадлежит. И кто стоит за мной – неизвестно.
– Ну, скажи же… – шепот становится настойчивее. – Скажи, что ты по мне скучаешь. Что ждешь, что хочешь увидеть…
Внезапно появляются жалостливые нотки, и внутри все сжимается. Потому что понимаю, что хорошо знаю этот голос. Очень хорошо. И…
Я вскинула голову и внимательно посмотрела на Олега. Тот сделал вид, что увлечен трапезой и меня вообще не замечает.
– Кончай свои штучки, – предупредила я.
Олег хмыкнул и отставил тарелку.
– Тебя что-то беспокоит. Но не так, на уровне простого недомогания или временной потери чувствительности к токам земли. Это серьезно. У тебя…
Он резко замолчал. Я нахмурилась. Не люблю такие вот недоговорки.
– У меня что? – обманчиво мягко уточнила.
– Пока ничего хорошего, – сказал Олег и посмотрел мне в глаза. – У меня предчувствие, что кто-то хочет покопаться в твоем прошлом. Только пока не понять, кто именно.
Я скептически приподняла бровь и откинулась на стуле.
– Давай ты не будешь говорить загадками, а? В моем прошлом много чего веселого и занятного. Поэтому копаться там и впрямь кому-то может быть интересно. Только вот толку?
