Наводчик зарядил новый снаряд и отрапортовал:
– Готово!
Сержант молча смотрел в оптику на только что подбитый БТР без каких-либо знаков отличия, перегородивший им дорогу. Снаряд угодил точно в центр транспорта, горящие покрышки разлетелись в разные стороны. Машину охватило пламя, и чёрный дым, клубясь, поднимался к небу.
– Я всегда говорил, что мне для уборки мусора достаточно всего ста двадцати миллиметров, – рассмеялся сержант.
Весь экипаж вслед за ним дружно расхохотался, как будто только и ждал сигнала, чтобы разрядить обстановку и освободиться от напряжения, тревог и страхов последних часов. Лишь Виктор едва заметно улыбнулся. Мыслями он пребывал со своей дочуркой… или… нет… их больше нет.
«Да, их больше нет! – от этой мысли всё внутри сжалось так, что стало трудно дышать. – Но есть Анна!»
– Это тоже был «чужак»? – слишком громко выкрикнул он, пытаясь хоть как-то отвлечься от того, что до последних дней будет ранить его сердце.
– Так точно! – выпалил, улыбаясь, сержант. – Но не волнуйся, они нас не побеспокоят! Как твои глаза? Как тебя зовут, напомни мне!
– Виктор! Глаза лучше, не слезятся, я уже всё могу различить, но картинка не совсем чёткая.
– Хорошо! Я сержант Олег Корнеев! За пушкой твой тёзка Виктор. За штурвалом… впереди… э… кто там впереди?
– Сергей Корт! – наводчик немного обернулся и посмотрел на сержанта. – Что, нормально башкой долбанулся?
И весь салон вновь наполнился раскатистым смехом, на этот раз засмеялся и Виктор.
– Приём, «Вожак»! – затрещала рация. – У нас потери!
Улыбка исчезла с лица сержанта.
– «Восход»! Повторите! – прокричал он в рацию. – Что случилось?
– У нас потери: две девочки из гражданских и один наш. Они уснули! Приём!
«Девочки! Нет, только не она!» – Виктор вскочил и приблизился к сержанту.
– Приё…
Сержант не успел договорить, Виктор выхватил рацию у него из рук и прокричал:
– Что за девочки? Сколько им лет? – его колотила мелкая дрожь, руки тряслись.
Сержант вырвал рацию и не терпящим возражений голосом сказал:
– Сядь на место! Я сказал – сядь!
– Приём! «Восход»! Повторите!
Виктор сделал шаг назад, но не отвёл вопрошающего взгляда от сержанта.
– «Восход»! Приём! Девчонка парня, из-за которого мы возвращались к перекрёстку, жива?
– «Вожак», приём! Она… – пауза, треск рации. – … как будто… – треск… – всех нас!
Виктор, весь обратившись в слух, ловил каждый звук, но сквозь треск и шипение никак не мог разобрать, что говорят. В салоне стало так жарко, что раскалённый вдыхаемый воздух, казалось, обжигал губы и слизистую рта. Он перевёл взгляд на открытые люки, в которых виднелись кусочки темнеющего неба, и дрожащей рукой вытер пот со лба.
