Оба, задрав головы, смотрели на пожарную лестницу.
Антону пришла на ум замечательная идея: забраться на самый верх единственного в Иришах «небоскреба».
Девятиэтажные «свечки» здесь не в диковину, а двенадцать этажей и вправду выглядят небоскребом.
— С такой вышины видно на тысячу километров! — сказал Антон.
Взглянуть с космической высоты на город заманчиво, но Ростик колебался. Отец строго-настрого предупредил его после родительского собрания, где Ростика очень хвалили за способности и успехи в учебе, но не очень за поведение: «Еще одна история, и на лето к морю не поедешь».
Спокойно сказал, негромко. Он вообще никогда не кричит, но слово его железно.
— Байпасишь![2] — презрительно разгадал колебания друга Антон.
— Ничего не байпашу… Давай, когда лифт пустят.
— Пустили уже! Вчера еще.
По делам строительства с Антоном не поспорить: отец — прораб и мать на кране работает.
— Закрыли уже, наверное, — опять сбайпасил Ростик.
— Закрыли! Сдадут дом комиссии, тогда закроют. Ни в какую не попадем. Разве что по пожарной лестнице?…
Оба, как по команде, задрали головы. Пожарная лестница шла зигзагом от балкона к балкону, прикрытая узорчатыми решетками. Где-то у двенадцатого этажа лестница заканчивалась.
— Дальше по веревке придется, — прикинул Антон. — Или скобы вбивать. Но лучше альпинистские костыли!
Таких костылей и в магазине «Спорттовары» нет, скобы — пожалуйста, на любой строительной площадке…
— Ладно, — сдался Ростик. — Пошли… Только если лифт работает!
— Само собой, — немедленно согласился Антон. По пятилетней дружбе он знал: Ростика уговорить трудно, а там — не отступит, до конца пойдет за тобой и с тобой.
Парадный вход отвергался сразу. Во-первых, еще полно строителей: сантехников, электриков, отделочников. Во-вторых, какой интерес входить в новый дом, как пенсионер какой-нибудь, через двери! Антон заранее присмотрел стремянку, выставленную малярами через окно.
И рамы не закрыты, проветривают.
Забраться в квартиру оказалось делом простым, никто и не заметил.
— Снимай ботинки… — громко зашептал Антон.
— Не услышат, мы на цыпочках, — также шепотом ответил Ростик. Задерживаться было опасно. В углу стояло ведро с клейстером и несколько рулонов обоев. В любую минуту за ними могли прийти люди.
— Цыпочки! — передразнил Антон. — Зачем же полы грязнить? Их же опять мыть заставят.
«Их» — означало строителей. А строители для Антона не чужие-посторонние.
Ростик покорно расшнуровал ботинки. Так даже таинственнее: ни грязи, ни следов.
