Сампса заглянул в почтовый ящик в надежде обнаружить пару каких-нибудь приятных писем. Черт возьми, только два счета и несколько газет. И информационный листок Союза стоматологов — Анелме. Больше ничего. Сампса скатал информационный листок в шарик и бросил в канаву за ящиком.
Сампса был здорово похож на своего отца, старого хозяина «Ронкайла». Тот очень разозлился, когда узнал, что Анелма собралась замуж за обнищавшего шведского аристократа, и сказал, что ни за что не пустит его в «Ронкайла» пьянствовать. Но старый хозяин умер и вскоре значительную часть «Ронкайла» пропили и прогуляли.
Старый хозяин успел обратить сына в свою веру. Когда в школе заговорили о конфирмации, он отвел Сампсу в лес и показал, как надо поклоняться Богу грома.
— Я тебе свою конфирмацию устрою, — произнес он, усмехнувшись.
В те времена за усадьбой рос густой лес. Чаща начиналась сразу за домом, в центре зарослей валялся обломок скалы. Сампса увидел, что сверху камень был выдолблен, в углублении лежали белые рыбьи скелеты. Тайвасти Ронкайнен стащил с головы кепку и велел сыну сделать то же самое. Затем он водрузил на камень здоровый кусок ветчины, поставил рядом поллитровку самогона, набросал сверху сухих веток и поджег. Огонь поджарил свинину, бутылка от жара треснула, и горячий самогон полился по камню на землю. Отец схватил треснувшую бутылку, принялся заливать горячий самогон в рот и приказал Сампсе последовать его примеру. Сампса приник к камню, слизывая жгучий хмель. Только бы не сжечь язык! Горячий алкоголь мгновенно ударил в голову. В завершение Тавасти с Сампсой исполнили ритуальную пляску, громко выкрикивая пожелания счастья и благоденствия Богу грома.
Сампсе было страшно, но рядом находился отец, значит, все так и надо, все правильно.
На обратном пути Тавасти рассказал сыну, что, поскольку у них самые большие в округе угодья, его пригласили стать старостой церковного прихода.
— На черта мне это надо… Бог грома могущественнее какого-то там приходского священника!
В пятидесятые годы отец Сампсы купил зерновой комбайн. Этот агрегат был самым большим в деревне и стоил огромных денег. Однажды комбайн утонул в мокрой глине вязкого от многодневных дождей поля. Как ни старались, не смогли вытащить его оттуда даже трактором. Тавасти страшно разозлился и, грозя небу кулаком, ругал своего Бога, упрекая его в случившемся. А на следующую ночь разыгралась страшная гроза. Молния ударила в крышу, пробежала по проводам и сожгла все розетки в доме. В спальне на верхнем этаже молния пробила проводку, и электрический разряд попал в стоящую на столе лампу. Она взорвалась и убила хозяина усадьбы. Хозяйка, к счастью, умерла раньше от какой-то легочной болезни, еще во время перемирия, так что ей удалось избежать страшной участи.
