Но Стилмен знал: когда он взлетит в небо, гром не будет его беспокоить, стремительная ракета опередит звук. И перегрузки он не почувствует, ведь его тело будет покоиться в ванне, наполненной тёплой водой. Удобнее даже, чем в этом мягком кресле.
Далёкий гул ещё нёсся от рубежей космоса, когда отворилась дверь и сестра поманила сенатора. Он чувствовал, как много глаз провожают его, но не обернулся, идя за приговором.
На всём пути обратно из Москвы телеграфные агентства настойчиво пытались связаться с ним, но он отказывался подойти к радиотелефону.
— Скажите, я сплю я меня нельзя беспокоить, — попросил он стюардессу.
Кто напустил их? — спрашивал он себя. Его злило это вторжение в его личную жизнь, а ведь сколько лет он чурался уединения и лишь за последние недели познал его прелесть. Так можно ли корить репортёров и комментаторов, если они считают его прежним Стилменом?
Когда ракетоплан приземлился в Вашингтоне, сенатора ждали. Он знал большинство журналистов по имени, среди них были старые друзья, искренне обрадованные новостью, которая опередила его.
— Ну как, сенатор, — спросил Маколей из «Таймс», — приятно вернуться в строй? Ведь это верно, русские берутся вас вылечить?
— Они хотят попробовать, — осторожно ответил Стилмен. — Речь идёт о новой области медицины, точно ничего сказать нельзя.
— Когда вы отправляетесь в космос?
— Через несколько дней, как только улажу здесь кое-какие дела.
— И когда вы вернётесь, если лечение поможет?
— Трудно сказать. Даже если всё пройдёт благополучно, я пробуду там не меньше полугода.
Он невольно взглянул на небо. На рассвете и на закате — даже днём, если точно знать, куда смотреть, — «Мечников» отчётливо выделялся на небе, он был ярче любой звезды. Впрочем, теперь спутников стало так много, что только специалист мог отличить один от другого.
— Полгода, — произнёс один из журналистов. — Значит, выборы пройдут без вас.
Уши и микрофоны ждали ответа сенатора. Стоя у трапа, вновь очутившись в центре всеобщего внимания, он ощутил былой подъём. Это будет эффектно: он вернётся из космоса новым человеком и опять выйдет на политическую арену! Кто из кандидатов сможет соперничать с ним!.. Он уже чувствовал себя жителем Олимпа, полубогом и заранее представлял себе, как использует это в предвыборной кампании.
— Дайте мне время во всём разобраться, — сказал он. — Потом я займусь планами. Обещаю, мы ещё встретимся до того, как я покину Землю.
«До того, как я покину Землю». Отличная, драматическая фраза. Он всё ещё в уме смаковал её ритм, когда увидел выходящую из здания аэропорта Диану.
