— Да, что такое? — спросил Гийом, понимая причину обеспокоенности Катрин.
— Мне кажется… — прошептала Катрин.
— Что не хватает того, кто должен бы прийти раньше всех! — сказал папаша Гийом.
— Бернар…
— Да, но ты успокойся — он только что здесь был и не мог уйти далеко… Пойду добегу до Прыжка Оленя, оттуда дорога видна на пол-льё, и если я его замечу, то подам ему знак.
— Так, значит, вы не знаете, где он?
— Нет, — ответил Гийом, — но, если он не дальше чем в четверти льё, он узнает, что это я его зову.
И папаша Гийом, который, как и Катрин, не мог больше выносить отсутствия Бернара, вышел из дому и самым быстрым своим шагом направился к Прыжку Оленя.
Оставшись наедине с Франсуа — все это время тот, как мы заметили, сохранял молчание, — Катрин подошла к нему и, глядя ему в лицо так, чтобы прочесть в его душе, если он попытается что-нибудь скрыть, спросила:
— А ты, Франсуа, знаешь, где он?
— Да, — кивнул в ответ Франсуа.
— Ну, так где же он?
— На дороге в Гондревиль.
— На дороге в Гондревиль? — вскричала Катрин. — Боже мой!
— Да, — продолжал Франсуа, делая ударение на каждом слове, чтобы подчеркнуть всю его значимость, — он пошел вам навстречу.
— Боже мой! — повторила Катрин с еще большим волнением. — Благодарю тебя за то, что ты подсказал возвратиться не через Виллер-Котре, а через Ла-Ферте-Милон!
— Тсс! Матушка идет, — сказал Франсуа. — А, она забыла сахар!
— Тем лучше! — воскликнула Катрин.
Потом, бросив взгляд на мамашу Ватрен, поставившую чашку на край орехового буфета и побежавшую за сахаром, она подошла к молодому человеку и сказала, взяв его за руку:
— Франсуа, друг мой, окажите мне одну услугу!
— Одну? Десять, двадцать, тридцать, сорок услуг! Я к вашим услугам всегда, в любое время!
— Так вот, милый Франсуа, пойди ему навстречу и скажи, что я приехала по дороге из Ла-Ферте-Милона.
— Это все? — вскричал Франсуа.
И он бросился к двери, выходящей на большую дорогу.
Катрин с улыбкой остановила его:
— Нет, только не туда!
— Вы правы, а я глупец. Старый ворчун увидит меня и спросит: «Куда ты?»
И, вместо того чтобы воспользоваться дверью, ведущей на дорогу, Франсуа выпрыгнул в окно, выходящее в лес.
Это было сделано вовремя: Марианна возвращалась, неся сахар.
— В самый раз! — сказал Франсуа. — Вот и матушка!
И, прежде чем исчезнуть в лесу, он махнул Катрин рукой:
— Не волнуйтесь, мадемуазель Катрин, я вам его приведу!
Тем временем вошла мамаша Ватрен, положила, словно ребенку, побольше сахару в кофе и, протягивая Катрин чашку, сказала:
