— Говори, — сказал Гийом, смирившись и скрестив руки на груди, — а потом я тебе отвечу.
— Так вот! Ты же мне сам сказал, что Бернар пошел в сторону города?
— Да.
— И что он даже пошел через лес, чтобы срезать путь.
— Ну, и дальше что?
— И наконец, что он не пошел с остальными в сторону Тет-де-Сальмон?
— Так ты что, знаешь, куда он пошел? Если знаешь, то говори, и дело с концом… Говори, я слушаю. Если не знаешь, нечего меня здесь задерживать!
— Заметь, что говоришь сейчас ты, а не я.
— Я молчу, — отвечал Гийом.
— Так вот, — продолжала женщина, — он пошел в город…
— Чтобы пораньше встретить Катрин? Велика хитрость! Если в этом твои новости, прибереги их для прошлогоднего календаря.
— Вот ты и ошибаешься, он вовсе не ради Катрин пошел в город!
— А ради кого же тогда?
— Он пошел ради мадемуазель Эфрозины.
— Дочки торговца лесом, дочки мэра, дочки господина Руазена? Да полно тебе!
— Да, ради дочери торговца лесом, да, ради дочери мэра, да, ради дочери господина Руазена!
— Замолчи!
— Почему это?
— Замолчи!
— В конце концов…
— Да замолчи же!
— Ах, никогда я не видела такого человека! — вскричала мамаша Ватрен, в отчаянии воздевая руки к небу. — Все ему не так! Сделаю так — плохо, сделаю по-другому — опять плохо. Заговорю — надо было молчать, молчу — опять не так: надо было говорить! Но, Боже милостивый, на что же дан человеку язык, если не для того, чтобы высказать то, что у него на душе?!
— Ну, мне кажется, — отвечал папаша Гийом, насмешливо поглядев на жену, — что ты свой язык на замке не держишь!
И Гийом принялся набивать свою трубку, словно он уже узнал все, что хотел. При этом он насвистывал мотив охотничьей песни с целью вежливо намекнуть жене, что пора прекратить разговор.
Но Марианна не собиралась сдаваться.
— А если я тебе скажу, — продолжала она, — что сама девушка первая мне об этом сказала?
— Когда? — коротко спросил Гийом.
— В прошлое воскресенье, когда мы возвращались после мессы. Вот!
— И что же она тебе сказала?
— Она сказала…
— Да, я тебя слушаю!
— Она сказала: «Знаете, госпожа Ватрен, господин Бернар очень дерзкий молодой человек!»
— Кто? Бернар?
— Я тебе только передаю, что она сказала: «Когда я прохожу мимо, он так на меня смотрит! Ах, если бы у меня не было веера, я бы просто не знала, куда глаза девать».
— Она сказала тебе, что Бернар с ней разговаривал?
— Нет, этого она мне не говорила.
— Ну, и что дальше?
— Подожди же! Боже мой, что ты так спешишь! Но она добавила: «Госпожа Ватрен, мы с отцом на днях придем к вам в гости, так постарайтесь, чтобы господина Бернара при этом не было: мне будет очень неловко, потому что я сама нахожу, что ваш сын очень хорош собой!»
