— Идем! Ты, никчемное отродье ветра, хоть раз послужишь нашему великому храму. И на этот раз твоя глупая мать тебя не спасет, не надейся.
— Куда вы меня тащите? — Девушка попыталась вырваться.
На крик оглянулись жрицы и еще две подбежали и повисли на ее руках.
«Папа! — мысленно завопила неота. — Что мне делать?»
«Не паниковать, — ворчливо отозвался дух. — Узнай, что им от тебя надо. А уж мы или выкрутимся, или извлечем из этого пользу».
Выкрутиться не удалось.
— Ты послужишь чашей для новой жизни, — сообщила неоте жрица Ларитис. — Это закон: жизнь отдается за жизнь. И горы не нарушат его. Сестры, подготовьте неоту. Сегодня она взойдет на ложе с тем, кто отнял жизнь Отраженной Саэтхиль, чтобы получить от него новую сестру для нас.
«Соглашайся! — сказал дух. — Хотя Яррен, а это он убил старуху, — неплохой вариант для тебя».
«Папа! Как ты можешь такое говорить дочери?!» — покраснела девушка.
«Ты же хочешь снять ошейник и получить имя?»
«Знаешь, мне и без имени неплохо живется, как выяснилось. А если Саэтхиль нет, то никто не сможет контролировать через ошейник, где я нахожусь».
«А как же твоя мечта стать вейриэнной и свободно ходить тропой духов или даже отрастить собственные крылья?»
«Ты умный, придумаешь другой способ».
«За столько лет не придумал ни я, ни мои братья, чтобы не нарушить наши же законы… — вздохнул дух. — Соглашайся. Иначе они не выпустят на поверхность. А уж там я помогу тебе сбежать, если захочешь».
И неота, перестав сопротивляться, покорно дала себя увести.
Я сегодня многословен, мой принц, это от волнения перед путешествием и от нечего делать. Не здороваюсь, потому что уже желал тебе здоровья в первом свитке, сколько можно. Нет, я, конечно, желаю тебе всяческих благ, но смысла не вижу в традиции открывать одой твоему имени каждый новый свиток, который ты все равно не прочитаешь.
Лучше перейду к рассказу о событиях, перевернувших мою жизнь.
Эльдер мчался со скоростью звука. Мы очень быстро оказались поблизости от владений рода Грахар, но невидимую границу не пересекли: спустились в продолговатую долину на бывшей территории еще одного угасшего горного дома. Теперь и долина, и обе невысоких горы, что ее образовывали, находились под покровительством нашего рода — таково было пожелание их последнего владельца, бездетного лорда Парси.
Если бы старик не успел изъявить свою волю, Совет прибрал бы неплохой серебряный рудник. Кому-то такой порядок наследования не нравился, и то и дело в Совете поднимались голоса за то, чтобы пересмотреть традиции, но быстро умолкали, когда лорд Эстебан интересовался, с какого тысячелетия начинать пересмотр. Большинство крупных владений образовалось именно таким слиянием территорий.
