Бронзовый круг солнца, просвечивающий сквозь сероватые рваные облака, висел высоко. Рассекая маслянистую синеву волн, моторная лодка Томаса быстро доставила нас по назначению. Взяв направление на простор бескрайнего океана, Томас меня несколько озадачил. Я-то полагал, что мы пройдём вдоль береговой линии, и даже не догадывался, что «рыбный рынок» и «водный рынок» – не одно и то же.
На высокой скорости мы приблизились к, условно говоря, суше, и медленно пошли по узкому проходу между рифов. По обе стороны фарватера за низкими песчаными наносами показывалось илистое мелководье. «Водный рынок» располагался вокруг цепочки коралловых островков, имевших форму разорванных колец, в каждом из которых заключалась мелководная лагуна. Скоро стали попадаться на глаза морские птицы – фрегаты и альбатросы, спешащие в одном с нами направлении, и на подходе к островам уже кружило их великое множество. Выглянуло солнце, и серо-голубые зеркала спокойных вод заблестели, отражая очистившееся небо. Отгоняя птиц-воровок длинными палками, в них сбрасывали свой улов рыбаки. Непрерывной цепью лодки входили в один проход, а выходили из другого. Во как! Совсем аборигены обленились. Вот и секрет богатства и изобилия по-гавайски: хочешь – лови, хочешь – купи на «водном рынке»… излишки не пропадут.
Томас рассмеялся: система входа и выхода напоминала американский супермаркет.
Поодаль от рынка торчали жерди и прутья, образовывавшие круглые загородки для рыбы. Томас показал Джулис корзину и проделал жест, объясняя принцип работы такой ловушки. Рыба шла на прикормку, и когда нужно, ей преграждали выход – этакая примитивная рыбная ферма.
Среди покупателей в лодках, покидающих рынок, было много подростков и женщин. И женщины, и даже молоденькие девушки, правили лодкой в одиночку. Ничуть не смущались: юбки до пола, зато оголены по пояс, и у многих на шеях красовались яркие бусы с подвесками, с медальонами. Красивые волоокие темнокожие самки вида гомо сапиенс, хотя и не все выделялись изяществом фигуры. Всё-таки тут свои особые взгляды на красоту.
– Витя! – недовольно произнесла Джулис. – Ты убрать глаза! Они… чёрные.
За спинами некоторых женщин привязаны малыши, глазевшие на нас с неприкрытым интересом.
У мола торчали из воды причальные сваи – четверные связки брёвен, стянутые поверху железным обручем в форме пилонов, образуя волнолом, чтобы сдерживать напор воды в непогоду. Вообще туземцы умело приспосабливают для жилья местную растительность. Например, то самое «дерево жизни» – эти пальмы растут всегда кучей, и потому легко их связать и соорудить на недосягаемой для воды высоте настил, ну и стены, крышу – дело техники. Из тех же веток и длинных веерных листьев. Тут пока что пальмы не росли, и хозяевам полезного коммерческого «заведения» пришлось завозить стройматериал частично с американской лесопилки. Хижины, сшитые из тонких стволов тростника, бамбука, и сверху закрытые ветками, стояли на длинных столбах-сваях, их древесина не поддавалась гниению. Свайные сооружения поднимались выше пола, образовывали каркас стен хижин. Тут же закреплялись промежуточные вертикальные стояки, поперечные горизонтальные жерди, к ним крепились циновки. Из-за посеревших листьев и высушенных на солнце торчащих в разные стороны стволов рынок казался серым разворошенным гнездом.
