будущее. Человек, прошедший мимо двери, на которой было написано «Вход запрещен», или тот, который побоялся взглянуть в глаза девушке, закрыли себе один смысл, один возможный мир, но перед ними масса других полифуркаций. Осуществлять выбор из будущего, достраивать себя семантически, нам приходится не только в формате всей жизни, но и на каждом шагу. Что это значит? Например, в данный момент фрагмент этой книги, которую я пишу, является недостроенным, я не знаю, какое слово писать дальше. Я выбираю первое попавшееся слово – «заяц». Причем тут заяц? Я вспоминаю эпизод из жизни Пушкина, когда, узнав о восстании декабристов, он решил ехать в Петербург, но ему дорогу перебежал заяц, а так как он был чрезвычайно суеверным, он повернул назад, не достроил свой смысл. Что бы с ним было, если бы он приехал тогда в Петербург, – неизвестно. Но очевидно, что ничего хорошего не было бы. Другой пример: художник Федотов, автор знаменитой картины «Сватовство майора». Он заболел шизофренией, о чем свидетельствует его последняя картина «Игроки», его положили в больницу, он там простудился и умер. Если бы он не умер и продолжал писать картины, он мог бы стать русскими Магриттом. Но мы говорили о связи смысла, тревоги и будущего. Мы боимся будущего, колеблемся, какую тропинку выбрать. По какому пути пойти. Я думаю, что в будущем в средней школе будут преподавать семантику возможных миров, чтобы учить детей тому, что выборов будущего бесконечно много. Возможно, физика к тому времени продвинется так далеко, что возможно будет построить такие компьютерные программы, которые позволят проживать несколько жизней одновременно. Но дело даже не в этом. Дело в фундаментальном различии между тревогой и страхом. Тревога имеет принципиально творческий, креативный характер. Страх же парализует инициативу. Если бы я стоял перед дверью, на которой написано «Вход воспрещен» и испытывал страх, то я прошел бы мимо, если же бы я испытывал тревогу, то, скорее всего, вошел бы внутрь. В который раз я спрашиваю себя, зачем я вообще пишу эту книгу, и в который раз не знаю, что ответить кроме того, что не могу ее не писать. Pisci natare oportuit (Рыба должна плавать). Писатель должен писать. Еще мне почему-то пришел в голову афоризм Марка Твена: «Давайте жить так, чтобы даже гробовщику было жалко, когда мы умрем!» К чему я это все пишу? Впрочем, если не хотите – не читайте.
III. Реальна ли реальность?
Яхочу привести еще одно высказывание Сартра из его «Бытия и ничто»:
