– Это демократия, господин полковник, это возможность высказать то, о чём молчат ручные газеты и телевидение, это воистину глас народа, который должен быть услышан, иначе добром это не кончится.
– На что ты намекаешь? На бунт? На дискредитацию губернатора и замену его на своего человека? С этой целью вы затеваете свой митинг и демонстрацию? – рявкнул полковник.
– Насколько мне известно, это будет мирная демонстрация, народ хочет спросить, когда ему станет лучше жить, когда начнут работать заводы и фабрики, когда кончится безработица, и наступят перемены к лучшему. Я верю, что совесть, стремление к справедливости и свободе – внутренние, неотъемлемые качества каждого человека, даже если они в нем подавлены обстоятельствами, – с пафосом ответил Николай.
– А нам известно другое – вы затеваете беспорядки, такие же, как в Богородске, думаете пустить в ход кулаки, а если это так, пеняйте на себя, так и передай своему шефу и не жалуйтесь, что мы ущемляем демократию, – полковник с презрением оглядел Николая и продолжал:
– Тебя бы в мои лейтенантские годы, лежал бы ты сейчас в камере на бетонном полу и харкал бы кровью, да были времена, – протянул он. – А теперь вот беседую с тобой, пытаюсь внушить тебе, чтобы не играл с огнём. Всё, беседа окончена, иди и подумай, сколько стоит собственная свобода человека, покушающегося на власть.
Николай с удивлением и недоверием посмотрел на полковника:
– Я могу идти?
– Я же сказал, идите, ты что же думал, что тебе будут вводить под ногти иглы, ломать руки, подвешивать на дыбе? – криво усмехнулся полковник. – Это не моё решение, а жаль, таких, как ты, надо искоренять без суда и следствия, как раковую опухоль на теле государства. Распустила слюни Москва, а теперь пожинает плоды своей безвольности, все кому ни лень, готовы поубивать всех чиновников в стране, считая их виновными в своей никчемности. Всё, иди от греха подальше.
С этими словами полковник достал из стола бутылку водки, налил себе в стакан и выпил:
– Что смотришь, с такими, как ты, того и смотри инфаркт хватит.
Выйдя из здания ФСБ, Николай позвонил Льву Моисеевичу Березуцкому и рассказал о своей беседе с полковником.
– Отлично, пусть знают, что мы полны решимости поднять народные массы и потребовать смены существующей власти, которая полностью дискредитировала себя в глазах народа, – с пафосом ответил Березуцкий и, помолчав, добавил:
– Как ты думаешь, они удовлетворятся беседой с тобой?
