Преподаватель опомнился и сбавил накал, но все еще неодобрительно смотрел в мою сторону.
— Сейчас я все объясню, точнее покажу. Гарри, ты не мог бы сесть на диван рядом с Мирославом?
Когда парнишка подчинился, я обратился к обоим.
— Сейчас я покажу свою историю из первых рук, так сказать. Гарри закрой глаза, когда ты начнешь видеть картинки, не пугайся. Это моих рук дело. Для тебя это будет как кино, но с полным ощущением присутствия. Мирослав, сними щиты.
Когда один, а следом за ним другой кивнули, я начал накапливать энергию для передачи мыслеобраза. Моя задача усложнялась тем, что адресатов было двое, а историю мне предстояло показать не маленькую.
Накопив достаточно энергии, я закрыл глаза и начал искать моих знакомых на ментальном уровне. Вот засветилась ярким светом аура Мирослава. Рядом с ней начала мерцать более слабая и не такая большая аура Гарри. Представив, как от меня отходят два канала, я направил их к каждому свечению. Теперь остался последний рывок. Я вспоминал всю свою историю, начиная еще с прошлой жизни и заканчивая сегодняшним днем. Но это было еще не все. Я вспомнил во всех подробностях оригинал книги Роулинг, с первого по седьмой курс. Со всеми фактами, которые смог достать и подтвердить, а так же свои мысли, варианты, подозрения. Скомпоновав это все в энергетические информационные потоки, я резким посылом отправил их к людям.
Все, теперь только ждать. Я открыл глаза и начал смотреть на лица сидящих на диване людей. Резкий отток сил заставил присесть на кровать. Может быть зря я показал это Гарри. Ведь за знания приходиться платить. Детства у мальчика никогда не было, а сейчас я лишил его надежд на счастливое будущее, но, надеюсь, он меня поймет.
Какое-то время спустя люди очнулись от чужих воспоминаний. Взгляд Гарри слегка меня напряг. Такой всепоглощающей ненависти я не видел никогда.
— Я убью его за то, что он обо всем знал и ничего не предпринял. Да ещё и повесить на меня этого змеемордого маньяка хочет. Нет уж, будет по-другому, — от этого спокойного холодного детского голоса мороз пробежал по коже. Тем временем Гарри продолжил: — Спасибо тебе, Анна, хотя правильнее, Кирилл? Я надеюсь на твою помощь, ведь верить, как оказалось, никому нельзя.
Я кивнул. Может быть внешне я стал мужчиной, но душа-то осталась женской. И эту душу разрывало от взгляда человека, потерявшего веру в людей. Такого отчаянья и одиночества в глазах десятилетнего мальчика быть не должно.
