— Дорогая, тише, ты же помнишь, что сказал колдомедик? У сына острая реакция в связи с пробуждением крови, он может неадекватно реагировать. Не усугубляй. — Зашептал на ухо матери отец. И уже вслух обратился ко мне. — Скажи сын, мы с мамой тебе вчера много чего пообещали и от своих слов не отказываемся, но всё же, может быть тебе нужно что-то конкретное?
— Да, ты вчера говорил про портативную лабораторию артефактора. Я бы хотел такую, и желательно объединенную с алхимической лабораторией в одном предмете.
— Хм… Боюсь, это только под заказ делать и получить выйдет разве что к Рождеству. — После небольшой задумчивости просветил Люциус.
— Ничего страшного, подожду. Кстати, у меня уже замечательно выходит целительское заклинание, и если вы не будете против, хотел бы заняться вашим здоровьем.
— Сынок, это не опасно? — С подозрением спросила Нарцисса.
— Нисколько, могу поклясться магией.
— Сын, запомни, никогда не давай таких клятв! То, что ты сделал это недавно, было крайне опрометчивым поступком и, хотя в этом отчасти есть наша вина, но запомни, так делать нельзя, даже под угрозой жизни! — Грозно произнёс отец.
— Сынок, мы согласны пройти лечение у тебя. — С улыбкой произнесла Нарцисса. — Хотя зачем это, мы ведь здоровы.
— Знаешь, как это бывает, когда человек чувствует, что так правильно? Вот и я чувствую необходимость тренировок, это положительно сказывается на росте магических сил, к тому же для вас это будет полезно.
— Хорошо. И когда ты хочешь нас «лечить»? — Мама подумала, что это я так играюсь, и решила поддержать игру. Родители продолжают воспринимать меня как маленького ребенка.
— Не будем откладывать.
Встаю, подхожу к Нарциссе, кладу руку ей на голову и накладываю высшее заклинание исцеления. Благодаря тому, что она маг, то в свои тридцать шесть выглядит максимум на тридцать лет. На глазах проявились внешние признаки воздействия заклинания, едва видные морщинки разгладились, кожа стала идеальной, а внешность стала соответствовать примерно возрасту двадцати трех — двадцати пяти лет. Волосы стали гуще и более насыщенного цвета, все болезни исцелило, а так называемые «проклятия» смыло волной смешанной в особых пропорциях праны и маны, так называемой «маны жизни».
Мать тут же взмахом волшебной палочки трансфигурировала часть стены в зеркало и впала в ступор от увиденного отражения. Отец, наблюдающей за чудесным преобразованием, сидел с выпученными глазами, и лишь беззвучно раскрывал и закрывал рот, не в силах что-либо произнести.
