Страница номер шесть | страница 51
– Да, мне часто музыка снится.
– Не только, наверное, снится? Вам и наяву мерещится музыка, не так ли?
– Я бы не сказал «мерещится». Это не галлюцинации. Просто звучит во мне музыка, вот и все.
– При том, что у вас начисто отсутствует музыкальный слух, и вы не способны напеть даже самую простую мелодию?..
– Откуда вы знаете?
– Я же врач.
– Да, это так. Я как Бетховен, только Бетховен был глух, а у меня отсутствует слух.
– Отлично сказано! Отлично!.. Послушайте, голубчик, я буду с вами предельно откровенен. У меня хронический простатит, ужасно запущенный. Не удивляйтесь, если врач, то и не болеет? Болеет, болеет... Я что хочу сказать? У меня постоянный зуд в промежности, непрекращаемый. И когда чай пью – зуд, и когда оперу слушаю – зуд, и когда с вами беседую, вот сейчас – зудит, зудит, зудит... Скажите мне, пожалуйста, с вашей музыкой не так ли происходит?.. Что-то ведь есть общее, а?
– Да как же можно сравнивать музыку с зудом?
– А я и не сравниваю. Я не про эстетику говорю, я про природу восприятия... Ведь есть аналогия, нет?
– По-моему, нет.
– А по-моему, есть, – убеждая себя самого, сказал Подоплек. – Кстати, как у вас насчет мочеполовых органов, все ли в норме?
Я ответил:
– Не жалуюсь.
– Но... скажите мне, доктору, я никому не скажу, я знаю, у вас в семье не все хорошо, дело житейское, давно ли вы имели последний контакт?
Я сказал:
– Как посмотреть.
– То есть после травмы ни-ни?
– После травмы ни-ни.
– А почему?
– Знаете, я об этом не задумывался...
– Хорошо, хорошо... Еще вопрос. Гепатитом болели?
– Нет.
– Слава Богу, – сказал невропатолог. – Не пейте, не курите, проветривайте каждый день помещение, возьмите себе за правило каждый вечер выходить на прогулку, ешьте больше овощей, больше витаминов, клюкву купите, сейчас она есть, помните, что за вами кровь и моча, приходите ко мне, когда захотите, я приму вас в любое время. И еще. Никому не рассказывайте о нашем разговоре.
Глава шестая
БЕЗ ГАЛСТУКА
1
Что надо пружина. Хлоп!
Входная хлопнула. У меня за спиной. И я в темноте очутился. В кромешной.
Рука искала перила, нога – ступеньку. Не нашли: ни та ни другая – ни того ни другого. Пришлось назад попятиться и приоткрыть дверь ногой для пущей видимости, светлее не стало, но хотя бы теперь было во что всматриваться, – радуясь, что не угодил в подвал, я выбирал направление шага.
Хлоп! – и с подхлопом.
У меня не было спичек. Уважающие себя люди тогда ходили с фонариками.
Я был на втором, когда дверь отворилась на третьем.