– Я вам сама перепечатаю. Не беспокойтесь.
– Еще чего не хватало, – я попытался вынуть торчащую из кармана трубочку. – Вы же курьер!
– Драться будем? – насмешливо спросила Юлия, резко от меня отстраняясь.
Ах вот ты какая... Ну что ж, я, в конце концов, к вам не напрашивался. Пускай.
– Газета. Выйдет. Когда.
То был мой вопрос.
– Не знаю. Ее давно выпускают. Все не выпускается...
– Но деньги платят.
– У нас богатые спонсоры.
– Тогда мне вот что скажите, Юлия... Который час? У меня часы не заведены. (Тю-тю.)
– Двенадцатый. Долго спите, Олег Николаевич.
– Разве заметно, что спал?
– Заметно, что еще не проснулись.
– Ну уж нет, – сказал я и замотал головой, мол, проснулся. – Проснулся.
– Приходите в пятницу на заседание.
– Куда?
– Туда же, в Дубовую гостиную. Кстати, Долмат Фомич просил передать, что вы записаны в писательскую библиотеку. Для работы. Счастливо.
Я закрыл за ней дверь.
Итак, это называется «для работы». Не знаю, догадывался ли Долмат Фомич, но книг у меня при моих обстоятельствах, в самом деле, не было ни одной – кроме той терентьевской «Кулинарии». За тем же, допустим, «Онегиным» надо куда-то пойти, и вот я иду не куда-то туда, а туда, куда велено: в читальный зал, шутка ли сказать, писательской библиотеки (знать, и на эти сферы распространилось влияние моего покровителя).
Был принят ласково.
– Ах, так это вы? Вы из Общества библиофилов?
Миловидная женщина достала мой формуляр, он уже был заполнен, оставалось только поставить подпись. Больше вопросов не задавала. Тогда я сам полюбопытствовал:
– А что, вы всех членов Общества записываете в библиотеку?
– Нет, конечно. Вы же не члены Союза писателей. Только три места на все ваше Общество.
Какая честь, подумал я, неужели я третий?
– Вы второй, – сказала библиотекарша.
– А кто первый? Долмат Фомич, наверное?
– Нет, другой.
– Профессор Скворлыгин?
– Нет, вы не знаете его.
– Его или ее? Зоя Константиновна, да?
– Нет. Терентьев Всеволод Иванович.
– Так ведь он же умер.
– Умер, – согласилась библиотекарша. – В таком случае, вы не второй, а первый. Еще две вакансии.... Вообще-то это нас не касается. Союз писателей сам по себе, а ваше Общество само по себе. Что будем читать?
Я попросил хрестоматию для восьмого класса.
– Ну что ж, – сказала библиотекарша, – можно и хрестоматию.
Она принесла хрестоматию.
Я сидел за круглым столом красного дерева – один, в тишине – в уютной дворцовой комнате со старинной мебелью и резным потолком, окруженный Брокгаузом и Ефроном, Сытиным и Сувориным, всем «Всем Петербургом», всей-всей «Живописной Россией» – сотнями томов в роскошных издательских переплетах, и листал, листал, перелистывал обыкновенную школьную хрестоматию. Я был как тот алкоголик, подшитый – примеряющий к себе рюмку запретной водки. Примирялся как будто с печатным текстом. Не смело. То был брак по расчету. Мне деньги платили. Я помнил.
