Отто свистнул:
- Клятва Кьяппа!
- За нее было достаточно хорошо заплачено, чтобы она заслуживала доверия даже в устах господина парижского префекта. А кроме того, на всякий случай в кармане каждого усташа лежал билет коммуниста. Билет был, конечно, поддельный, но, честное слово, удайся Кьяппу предъявить прессе хотя бы один труп коммуниста, история получила бы не худший резонанс, чем фокус с рейхстагом! С тою разницей, что тут невозможны были бы никакие разоблачения Димитрова... Повидимому, мы совершили и тут ошибку. - Он грустно покачал головою: - Вот если бы вам хоть немножко ума, Шверер.
- Ну, вы уж очень... - обиделся Отто.
Кроне поднял рюмку и чокнулся с Отто.
- Вы трус. Из-за этого вы недавно лишились интересной работы.
Отто настороженно поднял голову.
- Нам нужен был свой человек около вашего отца, генерала Шверера, пояснил Кроне. - Кто знает, что может прийти в голову этому старому сумасброду.
- Кроне!
- Ну, ну! Не делайте вида, будто понимаете, что такое сыновнее чувство.
Кроне отхлебнул коньяк, запил его глотком кофе и пересчитал блюдечки из-под рюмок, стоявшие у его прибора.
- Вы, Шверер, даже не способны пить, как мужчина. А ведь сегодня стоило бы выпить! Право, Саарский плебисцит - детская игра по сравнению с тем, что мы переживаем сегодня. Кстати, как поживает ваш Гаусс? Все еще ворчит?
- Ну, что вы!
- Нужно изучать своих начальников, мой милый, - наставительно произнес Кроне. - Начинается большая игра. Мы должны знать каждый шаг этого старого фазана. Ясно? Завтра мы должны с вами повидаться. Речь пойдет о вашем старике.
- Об отце?
- Не валяйте дурака. Ведь пьян я, а не вы. Я говорю о Гауссе. Я назову вам лиц из его окружения, которые нас интересуют. Тут каждое слово будет играть роли, понимаете?
- Понимаю, - ответил Отто. Он снова почувствовал себя мельчайшим винтиком в сыскной машине - и только. Никаких перспектив, о господи!..
Отто поднялся:
- Мне пора.
- Идите, мой маленький трусишка, - пьяно-ласково проговорил Кроне. - И по случаю праздника поцелуйте Гаусса в его синий зад от меня, от Вильгельма фон Кроне. Ясно? Эй, обер, почему у вас нет музыки? Нет, к чорту патефон! Вы разве не понимаете, что в такой день во всяком приличном доме должно быть включено радио? Я хочу слышать голоса моих вождей, хочу слышать марши, топот ног солдат!.. Пст! Живо!
Испуганный кельнер бросился к приемнику и повернул выключатель. Лакированный ящик угрожающе загудел...
