Кладбища, оснащённые гранитом
И тишиной, которая густа,
Ни русским, ни армянским, ни ивритом
Уже не осквернят свои уста.
Здесь люди спят, что некогда устали
Любить, плодить, страдать, и навсегда
Их тени призвала к себе страда
В страну надежды и большой печали,
Где не запоминается вода…
А кто куда причалил и когда
Не скажет сразу грубый команданте.
Вот турбюро Вергилия, а Данте
Сонетами торгует у пруда…
Не избежать полезного труда
Ни гению, ни птице, ни сатрапу.
Чудовищу я пожимаю лапу
И понимаю: больше никогда
Не насладиться, не опохмелиться,
Не распрощаться — ты попал в загон.
И нечем человеку расплатиться
