Письмо | страница 15

Вдоль полотна: барса-кельмес!..[2]

Барса — на выжженные тыщи…

Кельмес — тебе не хватит ног…

И, как зола на пепелище,

Повсюду властвует песок.

О, это смуглая окалина

В солончаковом серебре!..

О, Родины моей окраина,

Где на горячем пустыре

Верблюд, поджавший губы тонко,

Орёл о четырёх ногах,

Где зноя выцветшая плёнка

Легла на стёкла в поездах…

1980

«Покуда полз фуникулёр…»

Покуда полз фуникулёр,

С трудом одолевая выси,

Бурлил в котле окрестных гор

И глухо клокотал Тбилиси.

Брусчатка шла заподлицо

Морковно-красной черепицы,

Текло и булькало в лицо

Густое варево столицы,

Которую, как песнь — на слух,

В дохристианское столетье,

Наверное, напел пастух,

Играя на вишнёвой флейте.

Что думал юный полубог

В тени развесистого бука,

Когда, цепляясь за дымок

И за руно, рождалась буква?..

Был город зеленью увит

И пыльным буйством винограда.

В глаза бросался алфавит

Бугристый, как баранье стадо.

Крестьянский, плодоовощной,

Овечий и высокогорный,

Простой, как в лавке мелочной —

Бесхитростный мундштук наборный,

Он с вывесок куда-то звал

И приглашал побыть в духане;

И город честно раздавал

Своё чесночное дыханье.

И город был собою горд —

На шумном перекрёстке мира

Прекрасный, словно натюрморт

С бутылью и голубкой сыра…

1983

НА КАВКАЗЕ

Висит кинжальная звезда,

Протянешь — и поранишь руку…

Протяжно воют поезда,

Летящие по виадуку.

Как нестерпим железный свист,

Который будоражит горы!

Но, слава Богу, путь кремнист,

И в темноте растаял скорый…

ЯЛТА

В удушливой влаге слова солоны,

Горячее бремя погоды.

У пристани пёстрой стоят, как слоны,

Ленивые пароходы.

Купальщицы бродят густою толпой,

Фотограф, пригнувшись сутуло,

Снимает «на память», и дым голубой

Плывёт от жаровен Стамбула.

Татарская слива ломает забор,

Трещит от приезжих квартира,

Но бронзовый Горький стоит среди гор,

Как путник — на пачке «Памира».

Но есть одиночество, есть высота

И вкрадчивый холод телесный,

Когда на машине ползёшь возле рта

Гудящей над городом бездны.

Но есть непреклонный витой кипарис,

Что стал звездочётом у Бога,

И собственной жизни отвесный карниз,

И ночь у морского порога.

Густая, как дёготь, несущая ритм

Откуда-то издалека,

Где бродит, крепчая, йод, и горит

Печальный огонь маяка.

И нет исчисления прожитым дням

В пространстве разъятом, развёрстом,

И женщина в белом по мокрым камням

Уходит во тьму, как по звёздам…

1984

ТРАНЗИТНЫЙ ПАССАЖИР

Он в апреле

Под утро приехал туда,

В этот полузабытый

Чинаровый город,

Где прошло,

Как сквозь пальцы проходит вода,

Голубиное время;

И явственный голод

По былому

Перейти на страницу 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57