Письмо | страница 13



И бежал…
Мы беглеца поймать бы не сумели,
Но та лошадка,
Что его дразнила
Свободою своей издалека,
Любезно предоставила и спину,
И ноги,
И ефрейтор мускулистый
Погоню продолжал на четырёх!
Какая лошадь
И какое счастье,
И похвала от командира части!..
И был беглец настигнут
И доставлен
В комендатуру,
Где перекусил
Себе зубами
Вены на запястье…
1976

ВСТРЕЧА

«А что мы, в сущности, знаем —
Любители сделать дыру
В картоне,
В своём виске
Или в глазу соседа,
Или пальцем — в песке?..
А что мы, в сущности, значим —
Любители бормотухи
И крепкого табака,
Валяющие дурака
Пока не наступит отбой?..»
Такие смурные мысли
Во мне возникали,
Когда
В горящей июльской степи,
На камень горячий усевшись,
Ребристый кусок арматуры
Я в норы бесцельно совал.
И думал:
«Далеко же суслик
Забрался…»
Такое занятье:
В норе ковырять
Или в зубе
Спасает стройбат от безумья.
Но только мне холодно стало!..
Ожог ледяного металла
Волною прошёл по загривку.
Я вздрогнул… —
За мокрой спиною
На выжженной тверди,
Как фаллос,
У камня змея поднималась
И тонкое жало
Дрожало.
Ну что же, гадюка,
Сапог мой
Твою размозжит головёнку,
Подкова моя холоднее…
Смелее, гадюка!
Но, Боже,
На этой узорчатой коже
Такие сверкали глаза!..
Что я,
Отступая с пригорка,
Дрожал от удара тоски,
От желчи,
От мудрости горькой…
О змейка
С глазами поэта,
Убитого близ Пятигорска,
Откуда они у тебя?!.
Откуда?..
О страшное чудо…
Я брёл наугад,
Но, казалось,
Что мне не уйти от пригорка.
Я брёл,
И вокруг загибалась
Земли воспалённая корка…
1976

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Я вернусь в ноябре, когда будет ледок на воде,
Постою у ворот у Никитских, сутулясь в тумане,
Подожду у «Повторного» фильма повторного, где
Моя юность, возможно, пройдёт на холодном экране.
Я вернусь в ноябре, подавившись тоской, как куском,
Но сеанса не будет и юности я не угоден.
Только клочья тумана на мокром бульваре Тверском,
Только жёлтый сквозняк — из пустых подворотен…
1975

ЧУВСТВО ПОКОЯ

Безмерное чувство покоя
В ту ночь посетило меня.
Огромное тихое счастье
Сидеть в одиноком тепле
И знать,
Что тебя не настигнет
Холодная дикая степь,
Что руки её ледяные,
Что вьюга пустых полустанков,
Что ящик солдатской казармы,
Отравленный газом кишечным,
Остались за тысячи вёрст.
Как чудно!..
Как чутко!..
Чуть слышно
За стёклами лепится снег.
А лягу в постель
И увижу:
Безбрежное летнее утро.
Спят куры в пыли золотистой,
Спят мухи на стёклах веранды,
Спят люди:
Один — под телегой,
Другой — в старомодной карете,
А третий,
Наверное, я,
Лежит под раскидистым дубом,
Блаженно во сне улыбаясь,
И птица
Сидит на руке…
1975