— Патроны, патроны! — испуганным голосом крикнул Мороз.
— Ах, растуды их… — выругался Разумов.
Наверху послышалась стрельба из автоматов, взрывы гранат. Гитлеровцы, маячившие на скале, исчезли.
Берег гудел от взрывов. Коричневый дым, цепляясь за щербатые скалы, медленно полз к воде. Раненых доставляли и спускали с отвесной скалы на прибрежную полосу по специально закрепленному тросу.
В нашей группе заканчивалась чистка собранных под ногами патронов, Их теперь выносили на передовую с другой стороны.
— Смотрите, смотрите! — послышался чей–то удивленный голос.
Взоры раненых обратились на вершину скалы. У самого края обрыва стояла девушка с окровавленной повязкой на голове. Забинтованная кисть руки была прижата к груди. Русые локоны то падали на бинт, то закрывали лицо. И казалось, что вот–вот за ее плечами появятся крылья и она взлетит.
— Это Березка! — крикнул изумленный Мороз.
Да, это была она.
Медсестра подняла в правой руке автомат и громким голосом крикнула вниз:
— Товарищи раненые! — ветерок срывал ее голос. — Тут ваши друзья истекают кровью… У кого есть совесть — поднимайтесь, берите оружие, патроны… — Налетевшая туча дыма скрыла ее от нас, но голос еще был слышен. Бойцы и командиры стояли, подняв головы.
— Товарищи! — послышался громкий голос Федора Мороза. — У кого руки и ноги целы — пошли к тросу!
Масса людей под скалой зашевелилась. Раненые в окровавленных повязках, прихрамывая, опираясь на плечи товарищей, шли к тросу. Начался трудный, немыслимый в иной обстановке подъем на высокий скалистый берег.
Моя группа заняла позицию на правом фланге. До 6 часов вечера на нашем участке гитлеровцы трижды переходили в атаку, но каждый раз мы их встречали яростным огнем. Самолеты беспрерывно заходили со стороны моря и бомбили линию обороны. Передовая частично проходила по кювету так называемого Турецкого вала, а затем по голому с редким кустарником полю.
В конце дня противник открыл по нашим позициям сильный минометный огонь. На возвышенности снова появились танки и начали обстрел береговой полосы, где укрепилось подразделение морской пехоты. Затем стрельба стала перемещаться влево. Стойкость обороняющихся заколебалась. Два танка, не прекращая стрельбы, пошли на стык между нашей группой и отрядом морской пехоты. Образовался прорыв. Моряки оказались прижатыми к стометровому обрыву. Автоматчики противника под прикрытием танков вели сильный огонь, но моряки отчаянно защищались.
Нельзя было спокойно наблюдать эту драматическую картину.
