«Я уже давно занимаюсь созерцанием, - отмахнулся он. - Я следую путем Кабира».
Этот человек уверен в том, что принял от меня посвящение, но в действительности он даже не приходил ко мне. Он обманывает себя. Он пришел ко мне лишь потому, что я хорошо отзывался о Кабире.
Множество людей приходило ко мне, потому что я хорошо отзывался о Христе, о Гурджиеве еще о ком-то, но эти люди приходили не ко мне. Это не мои люди. Даже если они сидят здесь, они все равно не могут увидеть меня, ведь им мешает пелена.
Милый Ошо, ты чудесный, прекрасный, удивительный обманщик! Мы, то есть Бодхи, Видъя и Аруп, идем домой вечером в пьяном угаре от пунша и пива, французского вина и шампанского, после двух лет полного воздержания, повторяя лишь в буддийской манере: «Спотыкаюсь, спотыкаюсь, пьяный, пьяный». Мы готовы упасть в постель и забыться в винном угаре, и тут мы видим записку о том, что завтрашняя беседа посвящена нашим вопросам!
Итак, нам предстоит два часа подготовки записок, наше сознание включилось в работу. Подумать только! Куда делось опьянение? Что по сравнению с тобой Гурджиев? Взрывы смеха и ясность в голове. Опечатка, опечатка. Спасибо за эту уловку.
Аруп, если бы не твоя записка, то я вовсе не стал бы отвечать на вопросы. Мне пришлось в один миг изменить решение. Я собирался начать серию бесед о книге «Атма-Бодха» Шанкарачарьи, в которой он пишет о самопознании. Но эти сутры противоречат духу Будды. Высота, на которой мы летали с Буддой... и вдруг самые обыкновенные и традиционные высказывания Шанкарачарьи. Я почувствовал, что это будет неправильно. Так мы все равно как упадем с горной вершины в долину, вроде как кто-то подрезал нам крылья.
Будда говорит об отсутствии самости, а Шанкарачарья рассуждает о самости. Будда говорит об отсутствии знания, а Шанкарачарья говорит о знании, о самопознании. И высказывания Шанкарачарьи представляют собой традиционный индуизм.
Я бы все-таки прокомментировал его сутры, но на это потребовалось бы слишком много сил, поэтому я подумал, что лучше будет распрощаться с Шанкарачарьей. И я сказал ему: «Прощай навсегда!»
