Уже после нашего часового интервью в зале, где он работает непосредственно за мальбертом, мы вернулись за стол, и, как это обычно бывает, без камер полился «настоящий разговор».
В его истории интересно то, что привело его к рисованию. Когда его родители познакомились, его мама была из очень знатной семьи в бывшей республике СССР, а отец был простым художником.
Родители поставили девушке условие: если хочешь выйти замуж за художника – выходи, но с этого времени, мы тебя больше не знаем. Девушка отреклась от родительских денег во имя любви, а ребенок, который родился в их семье принял решение доказать всему миру, что на творчестве можно разбогатеть, и в 14 лет уехал в Петербург учиться на художника.
Его путь к тому чтобы стать независимым художником был не так гладок как кажется, преподающиеся в училище постулаты не пришлись по нраву юному таланту и он занялся самообразованием.
Сейчас у него художественная галерея его имени, множество приглашений поработать в разных точках земного шара и преданные поклонники его творчества. Однако в стиле в котором он пишет картины, его не назовешь особым оригиналом или новатором. И я поняла, что творческий успех приходит не к тем, кто наиболее одарен, а к тем, кто наиболее смел.
Там же на кухне за чашкой чая он поделился рассказом:
«Вообще, я никогда не преподаю, хотя меня порой просят провести мастер-класс. Я говорю: я не учитель. Но однажды мне довелось побывать в одном провинциальном городе, и организатор попросила провести мастер-класс для детей, которые были на мероприятии. Я согласился, и вот что я им преподал. Сначала я поставил перед ними простой натюрморт. Затем написал на листе бумаге этюд с этого натюрморта. Дети следили, затаив дыхание, за волшебством, которое рождается на пустом листе. Затем я попросил их тоже нарисовать натюрморты на своих листках. Они смущались, мешкали немного в нерешительности, но затем, под моим руководством нарисовали натюрморты. Они были рады, прося меня нарисовать что-нибудь еще. Тогда я взял свой рисунок и замазал краской все нарисованное, чтобы затем написать поверх новый этюд. Детишки схватились за лица руками «не стирайте! Было же красиво» Но потом, – правильно, – я сказал им сделать то же самое. С сомнением они спрашивали «А так можно?» На что я отвечал: «Можно все» В творчестве не существует ограничений, и чтобы творить по-настоящему, необходимо выйти за рамки привычных представлений.
Нужно ли говорить, что дети закрашивали свои работы с не меньшим восторгом, чем рисовали их, а затем делали это снова и снова.
