— Извини. Ничего не могу с собой поделать. А почему у тебя нет акцента?
— С годами стало легче изучать современные языки. Уже много времени прошло, как я думал на греческом, древнем или еще каком языке. Иногда мне грустно от того, что потерял связь с этой частью себя. Но скрывать это и держать моих врагов в неведение о том, сколько мне лет — в этом есть свои преимущества.
— Как тебе удалось так долго прожить? Неужели не скучно? Не выводит из равновесия?
Он пожал плечами.
— Честно говоря, мир не так уж сильно менялся, не считая, конечно, последних столетий. А прошлый век ощущался так, словно все устремилось вперед. Признаю, я даже испугался, что конец света совсем близок.
— Но ты, должно быть, видел все это — я даже не могу это себе представить. Ты встречался с Грегором Менделем? Джорджем Вашингтоном? Элвисом?
Теперь стоя на четвереньках перед ним на матрасе, я подпрыгивала и требовала ответов, как школьница.
Его забавляла моя реакция, и он мягко упрекнул меня:
— Ты ведь понимаешь, что только потому, что я жил в течение определенного периода времени не означает, что я встречался со знаменитостями?
— У тебя было больше шансов, чем у большинства людей, — парировала я.
— Однажды я встречался с Авраамом Линкольном, — улыбаясь мне, сказал он. — Я столкнулся с ним, когда он выходил из мужского туалета в… театре Форда.
Я ахнула.
— Нет!
Он кивнул.
— Мистер Линкольн показался мне очень хорошим человеком, учитывая какой властью он располагал. Но он был, очевидно, обеспокоен.
Я возразила:
— Но ты мог, не знаю, последовать за ним к его смертному ложу и обратить.
— Думаешь, что двухметровый бородатый вампир в цилиндре с поразительным сходством с недавно убитым президентом мог бы ходить незамеченным? — спросил он.
— Ненавижу, когда ты прав. Итак, у тебя была семья до того, как ты умер? Дети?
— Моя жена ждала нашего первенца, когда я уплыл. К тому времени, как я возвратился бы с войны, мой сын уже бы подрос.
— Возвратился бы?
— Как ты это делаешь… заставляешь рассказывать меня о себе? — задался он вопросом.
Он сжал покрывало руками. Большинство вампиров предпочитают не оглашать их истинный возраст (читай: силу) и держать его в тайне.
Но казалось, что Кэл не мог отказать мне. Он перекатился на спину, теребя в руках роман в мягкой обложке.
— Вампиры не могут устоять перед хорошим сражением. Слишком много суматохи, чтобы заметить, что человек пропал без вести, о котором больше никто не услышит. Люди относятся к войнам с сожалением и уважением. Некоторые вампиры помнят войну, как веселое застолье. Поскольку война затягивалась, мы слышали сплетни других войск о том, что пока лекари искали выживших, с поля боя исчезали тела. В ночь Троянского коня мы привлекли достаточно большую стаю нежити. Понимание, что сражение подходит к концу, подхлестывало их на своего рода «последний звонок» безумства. Они забрали всех отставших от войска, тех, кто повернулся спиной. Я выжил после всех лет той войны, чтобы быть затащенным в кусты, пока справлял нужду, после того как врата Трои пали.
