Ироничный, рокочущий голос произнес:
— Не знаю, что именно вы ожидаете от нашей договоренности, мисс Скэнлон. Но я не заинтересован в предоставлении дополнительных услуг в обмен на мое здесь времяпрепровождение.
Я была в замешательстве. Он что думает, что я какая-нибудь там озабоченная старая дева? Я чувствовала себя менее провинившейся, когда ударила его по носу.
Дернув руку из его захвата, я язвительно улыбнулась.
— Уверена, ты думаешь, что мне это доставляет удовольствие, но позволь тебя заверить, что не заинтересована в тебе или в твоем… комплекте вампира.
Я гордилась собой, что смогла убедительно и надменно произнести опровержение. Но малюсенький голос в моей голове отметил, что я, по сути, заинтересована в его комплекте вампира, а то в противном случае, не продолжала бы на него пялиться.
Он улыбнулся, почти хитро, как старушка, которая слишком много выпила вина на заседании книжного клуба.
— Да неужели? Потому что я уловил приятный, терпкий аромат женского возбуждения в комнате. И не думаю, что он исходит от меня.
Я наклонилась ближе, что было, вероятно, целесообразнее, когда имеешь дело с не всякого рода существами ночи.
И прорычала:
— Я знаю, что вампиры должны быть сексуальны, как фестиваль, посвященный Спейс Маунти. Но поставила цель не становиться непосредственным участником чего-нибудь в твоем мире, что включает в себя…
— Вести себя, как сумасшедшая обезьяна-ревун? — вежливо предположил он, склонив голову на бок и изучая мое лицо.
Я опустила голову в знак поражения.
— Гиги.
— Твои глаза приятного синего цвета, — сказал он, наклоняя мой подбородок так, чтобы суметь посмотреть на меня. Я покраснела и стала перекладывать влажную тряпку. И тогда ему просто было необходимо разрушить момент, Кэл прищурился и спросил:
— У тебя всегда было их четыре?
— Четыре чего?
— Глаза.
— Эй, ты в порядке? — спросила я, положив руку ему на щеку. Его кожа была липкой, влажной, совсем как у меня во время лихорадки.
Вампиров не должно лихорадить.
— Кэл?
Он провел рукой перед своим лицом, словно никогда прежде не видел пальцев, а затем спросил:
— О чем я?
— Об обезьянах- ревунах.
Он криво ухмыльнулся.
— Это было последнее, что я слышал, прежде чем…
— Упал в обморок, — закончила я.
Он нахмурился.
— Вампиры не падают в обмороки.
— Падают, если их отравили, и они слабы.
Он прищурился на меня.
— Ты наслаждаешься, каждый раз на это указывая?
Я улыбнулась, и его губы растянулись в ухмылке тоже.
— Чуть-чуть.
