— Я мало что знаю о вас, мистер Кэркпатрик, — тихо ответил Уэксфорд. — Похоже, вы страдаете раздвоением личности. То вы говорите, что мисс Марголис была только ключом к картинной галерее ее брата. На другой день вы безумно ревнуете ее. Какая же из этих двух личностей сильнее?
— Я любил ее, — ответил Кэркпатрик с каменным лицом. — Любил и ревновал.
— Еще бы не ревновать, — насмешливо бросил Уэксфорд.
— Расскажите о зажигалке, — попросил Бэрден.
Но Кэркпатрик плаксиво завел такую песню:
— Моя жена не должна ничего знать. Боже, я был дураком, сумасшедшим. Мне следовало держаться подальше от этой девки! — Вероятно, он заметил, что Уэксфорд не обещает ему сохранить тайну, и понял, чем это грозит. А поняв, пылко воскликнул: — Я не убивал ее! Я ничего об этом не знаю!
— Что-то вы не очень скорбите, мистер Кэркпатрик. Тоже мне влюбленный! Давайте, пожалуй, вернемся к зажигалке.
Кэркпатрика била дрожь.
— Я чертовски ревновал, — сказал он. — Энн взяла у меня из рук зажигалку и странно посмотрела на нее.
— Что значит, «странно»?
— Как будто все это было смешно! — злобно ответил он. — Словно речь шла о какой-то веселой шутке. — Кэркпатрик провел рукой по лбу. — Она стоит у меня перед глазами в этом своем пятнистом меховом полушубке. Прекрасная, свободная… Сам я никогда не был так свободен. Она держала в руках этот кусочек золота, читала вслух надпись и хохотала. Я спросил: «Кто ее тебе подарил?» И она сказала: «А мой щедрый друг неплохо строит фразы, правда? Ты никогда не додумался бы до такого. У тебя два плюс два — шестнадцать». Не знаю, что она имела в виду, — он впился пальцами в ладонь другой руки, и кожа побелела. — Вот вы тут говорили о скорби. Я любил ее, или думал, что любил. Вроде, по умершим любимым положено скорбеть, верно? Но если я не мог безраздельно владеть ею, пусть бы она лучше умерла!
— Что вы делали в Стауэртоне во вторник вечером? — перебил его Уэксфорд.
— Я не обязан отчитываться перед вами, — вяло и совсем не вызывающе ответил Кэркпатрик, расстегивая плащ, как будто ему вдруг стало жарко.
— Я бы не стал этого делать, — сказал Бэрден. — Ведь вы собираетесь на улицу. Как вы верно заметили вчера, у нас нет причин задерживать вас в участке.
Кэркпатрик поднялся. Он выглядел вконец измученным.
— Я могу идти? — спросил торговец, нащупывая дрожащими руками пояс плаща. — Все равно мне больше нечего вам сказать.
— Может быть, что-то вспомните, — ответил Уэксфорд. — Пожалуй, мы еще заглянем к вам сегодня.
