— Они сели в черную машину, мисс Коллинз?
— Черную? Ну, вы знаете, машина стояла под фонарем, так что и не поймешь, какого цвета она была. — Свидетельница помолчала, вспоминая. — Я бы сказала, что зеленая.
Линда Гровер зарделась, когда Дрейтон велел ей убрать из витрины объявление. К ее лику мадонны прилила кровь, и констебль понял, что его объяснения прозвучали слишком грубо.
— Разве вы не поняли, что оно означало? — сурово спросил он. — Одного взгляда на эту старую шлюху достаточно, чтобы догадаться, что она не сдает жилье.
Они были в лавочке одни. Линда стояла за прилавком, смотрела на Дрейтона и теребила загнутый угол журнальной странички.
— Я не знала, что вы полицейский, — сказала она на удивление хриплым голосом.
— Теперь знаете.
По пути сюда от дома Руби Брэнч он заглянул в библиотеку. На этот раз не в секцию учебников криминалистики, а в зал, где были альбомы с цветными репродукциями картин старых мастеров. Там, среди монтенья, ботичелли и братьев анжелико, он то и дело натыкался на лики Линды под растрескавшимися нимбами и долго разглядывал их, пока, наконец, не впал в ярость и на закрыл книгу с таким громким хлопком, что библиотекарь неодобрительно посмотрел на него.
— Вам больше ничего не нужно? — Первый испуг прошел, и в голосе Линды появились задиристые нотки. — Весь этот шум — из-за какого-то старого объявления? — Передернув плечами, Линда протиснулась мимо него и вышла на улицу. Она шла так прямо, будто несла на голове невидимую ношу. Он смотрел вслед девушке, завороженный безупречными линиями ее подбородка, плеч, бедер, изящными движениями рук, рвавших объявление Руби.
— В следующий раз будьте осмотрительнее, — посоветовал констебль. — А мы отныне станем приглядывать за вами.
Он увидел, что разозлил ее; Линда вдруг побледнела, словно на нее плеснули белой краской. На шее у нее болталась тонкая серебряная цепочка. В школьные годы Дрейтон читал Песнь Песней, мечтая найти в ней что-нибудь сладострастное. Ему вспомнилась одна строка. Прежде он не понимал ее смысла, но теперь открыл его для себя. «Пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей».
— Приглядывать?
— У этой лавчонки и так дурная слава, — ему было плевать на репутацию лавочки, но очень хотелось задержаться в ней как можно дольше. — Будь я вашим отцом и имей такой магазинчик, нипочем не связался бы с этой мерзостью.
Она проследила за его взглядом и увидела журнал.
— С этой? — уточнила Линда и посмотрела ему в лицо. Дрейтону подумалось, что она мало-помалу признает в нем полицейского и ищет глазами какой-нибудь отличительный знак, нечто вроде клейма, которое, по ее представлениям, ему следовало бы иметь.
