Докрутил до упора. Ну с богом. Толкнул дверь что есть силы, зная сколько лет или веков эту дверь никто не открывал. Удивительно дверь легко и без скрипа распахнулась, умели же раньше древние механизмы делать. Вылез на полутемную площадку, прикрыл дверь и осмотрелся. Площадка представляла собой прямоугольный карниз примерно полтора на три метра, прикрепленная на высоте примерно 23–25 метров. С самого края карниза торчала каменная чаша, а внутри этой чаши, и что бы вы подумали? Лежала обыкновенная металлическая цепь, закрепленная крюком к дну чаши одним концом, а второй конец свободно свисал с ее края. Ну вот и лестница по которой сейчас спустимся. По тихоньку чтобы не греметь цепью спустил ее до самого пола храма и подергав импровизированную лестницу начал спуск. До пола оставалось где- то метра четыре, когда вдруг цепочка со звуком дзинь порвалась и я спиной полетел вниз, судорожно взмахивая руками. Успел только сгруппироваться и немного прижал голову к подбородку, чтобы ее не разбить. Все таки я не слабо приложился головой. От удара воздух выбило из легких и свет померк в глазах.
Начал приходить в себя от гула голосов и ручейка воды, льющейся мне на лицо. Да что то частенько в последнее время бьюсь головой и теряю сознание. Первое, что увидел открыв глаза, вернее не что а кого, это довольно симпатичная мордашка юной девушки. Это она протирала мне лицо и лила сверху воду. Немного в стороне в центре хижины, вокруг очага, сложенного из камней, горел небольшой костер. Вокруг импровизированного очага на циновках, подогнув колени сидели монахи в оранжевых балахонах и что-то горячо обсуждали. Вот от этого гула, издающего монахами я и очнулся.
— Воды! — просипел я, в первую очередь, потрескавшимися губами и умоляющими глазами показал ей на кувшин с водой. По моей мимике девушка поняла, что я от нее хочу и наклонив кувшин тоненькой струйкой стала лить мне воду в рот. Давясь и кашляя все никак не мог напиться этой живительной влагой. Посмотрел на себя, на мне тоже был надет застиранный оранжевый балахон.
— Порихит теза ма? Илвин хорет во? — пропел вопросительно колокольчик девицы.
— Ничего не понял! Где я? Кто вы? — задал вопросы, сидящей рядом девушке.
— Дали риу ми? — снова зазвенел колокольчик.
— Не понимаю — отрицательно покачал головой.
Потом увидел, что ко мне, встав на ноги подходят монахи в оранжевых балахонах.
Затем один из них, вероятно самый старший, знаками показал девушке, чтобы отошла от мужчины, лежащего на грубом деревянном лежаке. Они, согласно непонятно какого ритуала образовали два круга, в малый круг ближе ко мне подсели старые и пожилые монахи, дальний круг состоял из молодой безусой молодежи. Все они уселись вокруг меня в позу лотоса и запели какую-то однотонную мелодию, перемежаемую звоном колокольчиков. Старший монах подошел ко мне и положил на лоб серебрянный кругляш сантиметров пять в диаметре, с двух сторон которого были прикреплены мягкие широкие ленты с застежкой. Монах обвил эти ленты вокруг моей головы и защелкнул их на затылке. Вдруг мою голову начала обхватывать теплота, обвившихся ленточек и мне показалось, что меня обняло что-то доброе и ласковое, и я стал постепенно засыпать, проваливаясь в небытие.
