На моем родном аэродроме НИИ ВВС стоял 126 иап. Им командовал майор Василий Михайлович Найденко. Комиссаром был батальонный комиссар Голуб. Полк летал на американских самолетах «Кертис» Р-40, вначале типа «томагаук», потом — «китти-хаук».
Знакомиться с полками пришлось в спешном порядке. Радовало, что все они оказались слетанными, укомплектованными хорошими кадрами. Летчики уже имели боевой опыт и, что самое главное, горели одним желанием: ни при каких обстоятельствах не пропустить к родной Москве воздушного врага. Ради безопасности родной столицы люди были готовы на любые испытания, на самопожертвование.
Центральным аэродромом западного сектора являлся Кубинский. Через трое суток, как и предупреждал И. В. Сталин, ночью по радио объявили:
— Со стороны Вязьмы к Москве приближается гул авиационных моторов.
Почти тут же поступил приказ командира корпуса атаковать самолеты врага. Дружно взревели моторы. Истребители взмыли в ночное московское небо. Не выдержал и я — полетел вместе с полком Когрушева.
Нервно мечутся кинжалы прожекторов. Ночную темень полосуют огненные трассы зенитных пушек и пулеметов. Истребители яростно атакуют вражеских бомбардировщиков, схваченных лучами прожекторов, разыскивают их в ночной тьме по огненным выхлопам моторов, разят с коротких дистанций. А трассы зенитчиков убегают все дальше на запад. Где-то далеко над пригородом взметнулись огненные фонтаны. Знать, фашисты спешно избавляются от бомбового груза, не прорвались, удирают…
Разворачиваемся назад и мы. Досадно! Мне так и не удалось встретиться в эту ночь с фашистом. Но другим повезло: сам видел, как вспыхивали вражеские машины и, объятые пламенем, сыпались на землю.
На следующее утро стали поступать сведения о найденных останках фашистских самолетов — «хейнкелей», «юнкерсов», «дорнье». Наши истребители превратили их в металлолом. В ту первую боевую ночь авиация ПВО одержала в московском небе более сорока побед. Только в зоне ПВО было найдено двадцать две сбитых вражеских машины. Потом наземные части сообщили, что, не долетая линии фронта, упало пятнадцать самолетов противника. Спустя некоторое время поступило донесение от партизан — в тылу врага разбилось три покалеченных немецких бомбардировщика. А сколько поврежденных немецких самолетов еле дотянуло до своих аэродромов!
Дорогой ценой заплатили фашисты за попытку «прогуляться над Арбатом», но от своих кровавых намерений не отказались. Слишком привыкли выкормыши Геринга к легким победам на Западе, там они безнаказанно превращали в руины европейские города.
